Вокруг света 1981-03, страница 6

обходимо прокатать катком, уплотнить землю, чтобы вода, которой заливают чеку, не вымывала из земли семян — на радость птичьему народу в голодную весеннюю пору. А потом неусыпно следить за водой, вовремя доливать ее и вовремя спускать, учитывая испарение на жгучем здешнем солнце и пусть нечастые, но тем не менее случающиеся дожди. Рисовое поле очень капризно реагирует на влагу: не дольешь или перельешь на два-три сантиметра — недоберешь десяток центнеров зерна.

Ну а прежде всего поле нужно построить: выровнять, выгладить его поверхность, сделать его горизонтальным, как бильярдный стол, окружить водонепроницаемыми дамбами, подвести несколько каналов и оборудовать их устройствами для залива и спуска воды.

Саша Доронин находился в поле — в самом прямом и точном смысле этого слова. Шел по автомобильной колее, накатанной грузовиками и автоскреперами. Нес на плече легкий штатив, а под мышкой — небольшой серый ящичек с нивелиром. Рядом с ним тех-ник-геодезист Наташа Ефимова несла полосатую длинную рейку — основной ее инструмент. Шли они на строительство поля.

Стоял сентябрь — самое лучшее в низовьях Волги время. Дул легкий ветер, было прохладно, солнечно, сухо, и не зудели комары. И, что приятнее всего, не было пыли. Правда, это длилось до тех пор, пока они не подошли к участку, где скреперисты строили поле под очередную рисовую чеку.

Ножи работавших с рассвета скреперов срезали тонкий слой почвы, обнажали плотный и сухой суглинок, и он пылил, как в знойную сушь в разгаре лета. Для работы с нивелиром пыли, пожалуй, было многовато. Ее несло по ветру, как дымовую завесу, она поскрипывала на зубах и оседала на ресницах.

Остановившись на краю участка, мастер и техник ждали, когда их заметят.

А их заметили издалека, в степи не спрячешься, здесь человека видно за десяток километров. Скрепер, подъехавший вплотную, резко затормозил. С капота трактора потоком хлынула бежевая пыль. Лязгнув, открылась дверца. С гусеницы на землю спрыгнул бригадир Анатолий Солоди-лов.

— Здравствуйте, Саша и Наташа! — улыбнулся бригадир.

Девушка охнула от железного рукопожатия. Саша напрягся, чтобы не сморщиться от боли в пальцах, и ответил с почтением:

— Добрый день, Анатолий Григорьевич.

Впрочем, почтение в голосе мастера было отнюдь не мимолетным. К этому

бригадиру и ко всем его ребятам Саша испытывал почтение искреннее и постоянное — эта бригада была гордостью не только их прорабского участка и не только ПМК-22, но всего главка «Астраханрисстрой». Пятеро солодиловцев, четыре скрепериста и один бульдозерист, могли в любое время года спокойно и без лишних слов дать полторы-две нормы выработки и постоянно занимали первое место в соревновании скреперных бригад. Проигравшие говорили полушутя, но не без досады, что у Солоди-лова есть какой-то «секрет».

— Конечно, есть,— смеялся Соло-дилов.— И не один, а целых пять. Мы же «бригада бригадиров».

Дело в том, что все солодиловцы — Юрий Осипов, Леонид Селезнев, Вениамин Филиппович Бармин и сын его Юрий — возглавляли в свое время бригады. Каждый имел свои причины на то, чтобы оставить эти должности и перейти в рядовые механизаторы.

Каждый знал свое дело не хуже бригадира и работать умел не хуже его. Это были профессионалы высокого класса, и не случайно именно им доверили испытание сложной технической новинки — лазерной установки «Калина-1».

Постройка рисовой чеки — дело тонкое. Легко сказать: выровнять кочковатую поверхность закаменевшего от зноя поля, сделать ее такой гори-зонтально-гладкой, чтобы сравнение с крышкой бильярдного стола звучало бы вполне обоснованно. Однако «крышка» рисовой чеки занимает, как правило, десять-пятнадцать гектаров, а допустимые понижения и возвышения на ней в силу непререкаемых агротехнических условий ограничены жесткой величиной — пять сантиметров. От скрепериста требуются снайперский глазомер и аптекарская скрупулезность, колоссальное трудолюбие и поистине ангельское терпение, чтобы управлять сразу двумя могучими машинами — трактором и идущим на прицепе скрепером — с той внешней легкостью, с какой хороший плотник или столяр работает отточенным до звона, пригнанным по руке рубанком. И что еще немаловажно — незаурядная физическая выносливость. Учеными подсчитано, что даже на простом бульдозере при планировке рисовых полей водитель должен выполнять около двух тысяч операций в час — это нагрузка для штангиста-рекордсмена. А на скрепере она еще больше.

И вот теперь у скрепериста есть помощник, резко снижающий физическую нагрузку человека и обеспечивающий заданную точность планировки. Он берет на себя половину работы — управление скрепером, оставляя механизатору управление тракто-ром-тягачом.

Электронно-механический робот «Калина» представляет собой «семейство» приборов, работающих в рит

ме единой системы. Мозг и сердце системы — гелий-неоновый лазер, укрепленный на регулирующейся по высоте подставке. Все остальные члены этого «семейства» — фотоприемные устройства, комплекты фотоэлементов, установленные на тракторах или скреперах. Лазер вращается, и луч его скользит по воображаемой плоскости, параллельной проектному профилю строящегося поля. Пойманный фотоприемником лазерный луч, превратившись в электрический сигнал, чутко и бдительно «руководит» работой скрепера: на возвышениях заглубляет нож, чтобы он срезал лишний пласт земли, на понижениях же высыпает из ковша необходимое количество грунта.

На этот раз «Калина» временно не работала. Погасший лазер маячил на подставке-треноге в дальнем конце поля.

— Сел питающий аккумулятор. Доводим чеку вручную,— объяснил Со-лодилов Доронину.— Все будет в норме, ты не беспокойся.

— Сейчас увидим,— строго сказал мастер, устанавливая нивелир.— Уводи скрепера, пыль мешает.

Первые же замеры показали, что бригадир не тратил слов впустую. Великолепные мастера своего дела, солодиловцы и вручную работали с точностью лазерного луча. Придраться было абсолютно не к чему, и, проводя нивелировку чеки, Саша испытывал удовлетворение. Что-что, а уж эту работу он способен оценить — как-никак и сам виртуоз в своем деле. Мельком поглядывая в нивелир, Доронин брал отсчет на расстоянии, доступном редкому геодезисту, и брал мгновенно. Его помощница Наташа с рейкой в руках ходила по полю, почти не останавливаясь. Не в первый раз работая с Дорониным, девушка знала, что на каждой точке она должна стоять се-кунду-две, больше мастеру не требовалось.

Работа у Саши шла автоматически и не мешала размышлять о разном. Однако сейчас ему думалось о том, о чем не очень-то хотелось думать.

Будущим летом кончаются три года его работы на КАРОСе. Он обещал жене уехать в Куйбышев, под отчий кров. Но что там, в Куйбышеве, кроме крова? Контора треста, институт, проектное бюро?

Да, он, конечно, понимает важность и значимость работы проектировщиков, администраторов, хозяйственников. Только ему, Саше Доронину, это едва ли подойдет. Ибо по складу своего характера он — производственник;. Он знает цену мыслям и идеям, изложенным на ватмане и кальке. Но идеи и мысли, воплощенные здесь, в поле, ему гораздо больше по душе.

А пыль опять несло по ветру желто-коричневой стеной. Солодилов, дождавшись сигнала Доронина, снова вывел на чеку скреперы.

Астраханская область

4