Вокруг света 1981-05, страница 56

МАИ ШЁВАЛЛЬ и ПЕР ВАЛЕ

огда Мартин Бек распахнул дверь Дома полиции, ледяной ветер бросил ему в лицо горсть острых, словно иголки, снежинок.

Перейдя Агнегатан, Мартин Бек нерешительно остановился, прикидывая, как ему ехать. Он все еще никак не мог освоить новые автобусные маршруты, которые возникали взамен трамвайных линий.

Продолжение. Начало в № 3, 4.

Внезапно около него затормозила машина. Гюнвальд Ларссон опустил боковое стекло и позвал:

— Залезай.

Мартин Бек обрадовался и сел впереди, рядом с ним.

— Брр,— сказал он.— Не успеешь заметить, как пройдет лето, и уже вновь холод. Ты куда едешь?

— На Вестманнагатан,— сказал Гюнвальд Ларссон.— Хочу поговорить с дочерью той старушки из автобуса.

— Мне по пути. Высадишь меня перед Сабатсбергом.

Они миновали Кунгсбру и поехал вдоль старых торговых рядов. За ок нами мелькал сухой мелкий снег. Ht Васагатан им повстречался двухэтажный автобус сорок седьмого маршрута.

— Н-да,— сказал Мартин Бек.— Мне теперь муторно становится, как только вижу такой.

— Это другой,— сказал Гюнвальд Ларссон.— Это немецкий. «Бюссинг».— Через минуту он спросил: — Может, заглянешь к вдове Ассарссона? Я буду там в три.

— Не знаю,— ответил Мартин Бек.— Все будет зависеть от того, когда я закончу разговор с медсестрой.

На углу Далагатан и Тегнергатан их остановил мужчина в желтом шлеме и с красным флажком в руке. На территории Сабатсбергской больницы развернулось большое строительство. Грохот взрывов катился волной между стенами домов. Гюнвальд Ларссон сказал:

— Почему бы им не поднять на воздух сразу весь Стокгольм? Пусть бы делали так, как Рональд Рейган, или как там его, хочет поступить с Вьетнамом: заасфальтировать, намалевать желтые полосы и наделать автостоянки. А то ведь понастроят черт-те что. Наверное, это самое большое несчастье, когда плановики дорвутся до реализации своих замыслов.

Мартин Бек вышел из машины перед въездом в ту часть больницы, где размещалось родильное отделение.

Дверь ему открыла молодая женщина:

— Вы комиссар Бек? Я Моника Гранхольм.

Ухватив, словно клещами, его руку, она радостно пожала ее.

Моника Гранхольм была почти такого же роста, как и Мартин Бек, только плотней. Кожа у нее была свежая и розовая, зубы — белые и крепкие, а темные волосы — густые и волнистые; все в ней казалось большим, здоровым и крепким.

Та девушка, что погибла в автобусе, была маленькая и невзрачная, она определенно выглядела очень хрупкой и нежной по сравнению со своей подругой.

Они направились в сторону Далагатан.

— Вы не возражаете, если мы зайдем в кафе? — спросила Моника Гранхольм.— Я должна подкрепиться, прежде чем начну с вами разговор.

Время ленча прошло, и в кафе было много свободных столиков. Мартин Бек подождал, пока девушка поела, и уже хотел начать разговор об убитой подруге, когда она отодвинула тарелку и сказала:

— Ну все. Теперь, комиссар, спрашивайте, что вас интересует, а я попробую ответить. Но можно мне сперва задать вам вопрос?

— Можно,— сказал Мартин Бек.

54