Вокруг света 1981-06, страница 54

рами чудовищ - - «карранкас», подобных химерам собора Парижской богиматери

Но не они вдохновили гончара из Алто-до-Мора, когда он стал лепить обыкновенных глиняных мужчин и женщин

Портрет местре Виталино -- единственное, но не случайное украшение в мастерской Антонио. О местре говорят с благоговением: нынешнее искусство Алто-до-Мора в основном копирование созданных им образцов, иногда удачное, порой просто подражательное. Антокио - - один из лучших последователей Виталино, его ридного дяди Он видел, как появились из его рук первые фигурки крестьян северо-востока. У местре Вичалино под руками имелся нужный, исстари и до сих пор чтимый профессиональными скульпторами материал, были навыки работы с ним. Да и потом хороший горшечник всегда художник. Так что ему остается сделать лишь маленький шаг, чюбы стать скульптором; его около пятидесяти лет назад сделал местре Виталино.

— Он был хорошим гончаром, и искать другого дела ему не было никакой нужды,— рассказывал Антонио, не отрываясь от работы. — Но сколько ни мудрил с горшками, ему этого было мало. Почему? Никто не знает. Душа просила.

А разве в Алто-до-Мора не лепили куколок, хотя бы для своих детей?

Конечно, лепили. Но зарабатывать этим себе на хлеб, изготовлять на продажу никто и не пытался — не надеялись найти покупателей.

— А почему местре Виталино попытался?

Это получилось ~лучаино У него накопилось столько этих фигурок, ч го любители керамики обратили на них внимание. Но главное, конечно, в том, КАКИЕ у него получались фигурки.

Продукция последователей местре. в том числе и Антонио, продается примерно по три штуки на один • американский доллар. Многофигурные композиции, правда, стоят больше. Но изделия самого местре Виталино, если удается их найти и доказать его авторство, оцениваются в десятки и сотни раз дороже. Их коллекционируют бразильские миллионеры: это выгодное помещение капитала — со временем набор фигурок местре Виталино будет цениться не дешевле произведений старых мастеров. Однако самому местре платили в свое время столько же, сколько теперь Антонио. Из материальных благ всё, что он получил в жизни,-«зто домик, немного просторнее обычных мазанок северо-востока, построенный ему за счет администрации штата на окраине Алто-до-Мора.

Не разбогател и Антонио, хотя ему помогает вся семья. Пока он выпол

нял мой заказ, дети — их восемь — тоже работают: готовят отдельные несложные детали для фигурок людей и животных. После обжига в гончарной печи, когда фигурки приобретают цвет терракоты, жена их раскрашивает. Для многофигурных композиций раскраска просто необходима, чтобы они не сливались в глиняную неразбериху. И, кроме того, каждой для выразительности капелькой белил отмечают глаза и ставят в центр черную точку зрачка. Жена обычно и отвозит продукцию на ярмарку.

- Ну и сколько вы вместе зарабатываете в месяц? Хватает на жизнь?

— Не хватило бы, чтобы прокормиться, но у нас есть огород.

А в засуху ручей не пересыхает?

Воды становится мало, это бывает. Однажды мне из-за этого пришлось стать ретиранте и попытать счастья в Сан-Паулу.

Ретиранте - - беглец от засухи и нищеты. Чаще они месят красную пыль дорог северо-востока целыми семьями, в установленном обычаями походном порядке: впереди хозяйка с младшим ребенком на руках, за ней отец с котомкой, ружьецом и всеобщим любимцем--зеленым амазонским попугаем на плече. А следом ■ — сыновья и дочери, зятья, невестки и внуки. Бегство от засухи — одна из самых разработанных тем в бразильском профессиональном искусстве. Не обошли ее и гончары Алто-до-Мора. В мастерской Антонио среди нагромождения готовых фигурок на углу стола сплоченные семейные отряды ретиранте выделяются пестротой одежд и подвиж-

Вьолейро — дуэт ярмарочных гитаристов. Работа Антонио.

ностью. Движение — непременная, объединяющая всех персонажей глиняного калейдоскопа черта.

Пешие путники, извозчики на арбе, водоносы, кружевницы, склонившиеся над подушкой с коклюшками, и хозяйки, толкущие зерно в ступе. Может быть, именно это пойманное движение, талантливо схваченное и переданное бывшими гончарами, превратило их фигурки из семейной забавы в национальную ценность.

Бывает, что отдельные трудовые процессы скульптор из Алто-до-Мора разделяет на эпизоды, как кадры кинопленки, останавливает отдельные моменты работы.

Вот пастух гонится верхом за коровой, пытаясь свалить ее наземь рывком за хвост — обычный прием на северо-востоке Бразилии. А вот другая группа — тот же пастух, спешившись, вяжет поваленной корове ноги.

Одно только не воспето в глине мастерами: покой, тот самый покой, неудержимое стремление к которому, как отмечают добросовестные, но заезжие исследователи жизни северо-востока, приписывается его жителям. Выдающийся писатель Эуклидес да Кунья, открывший северо-восток для читающей Бразилии в- начале века, писал, например:

«Непобедимая лень, вечная вялость мускулов заметны во всем, в замедленной речи, в неопределенном жесте, в неуклюжей походке, в томительной каденции «модиний» (жанр народной песни, характерный сентименталь

52