Вокруг света 1982-06, страница 56

архипелага — это верхушки конусов подводных хребтов, образовавшихся в результате извержений. Коралловые острова лежат к востоку. Они низкие, окружены рифами, многие бухты для крупных и средних судов недоступны.

На висящей в классе карте от руки фломастером отмечены два островка — Телеки Тонга и Телеки Токелау.

— Тоже недавно возникли?

— В 1972 году,— ответил Фалема-хафу.

— Вулканические?

— Нет, искусственные. Это насыпные холмы над рифами Южная и Северная Минерва. Тонганцы возвели их за несколько месяцев.

— Зачем?

— О! Эта история имела международный резонанс!

Фалемахафу достал из папки листок атласной бумаги. На ней эмблема: горящий факел на черном фоне круга и подпись: «Республика Минерва — 6 июля 1972 года».

— Теперь это музейное свидетельство провалившейся попытки захватить рифы. Группа бизнесменов США планировала построить на них город-фабрику; с одной стороны, это дало бы им возможность избежать уплаты налогов, а с другой — использовать даровую рабочую силу полинезийцев. Проект сулил большие прибыли и настолько увлек их, что некий Дэвис объявил себя «президентом Республики Минерва».

Дважды в день во время приливов эти рифы скрываются под водой, поэтому по международным законам сушей не считаются. Следовательно, полагали авантюристы, они не являлись и территорией Тонга. Расчет был на то, что захват рифов не привлечет международного внимания, а сами тонганцы не в состоянии будут защитить их.

На Тонга, однако, разгадали замыслы американских дельцов и сорвали их, построив два искусственных острова. Дэвис долго бесился, грозил «пролить кровь тонганцев», снарядил военное судно, требовал аудиенции у короля, просил помощи у западных стран. Но рифы уже стали сушей, а стало быть, и частью суверенной территории Тонга...

Выхожу из длинного, барачного типа, здания школы. Под мощным раскидистым деревом собрались рослые ребята в голубых шортах и белых рубашках. Это 14-летние выпускники.

— Мало елелеи! Добрый день! — обращаются ко мне ребята.

Переходим на английский, на нем ведется преподавание в школах столицы. Эта школа образцовая, находится под покровительством королевской семьи. Здесь и парты, и учебные пособия как во многих школах Австралии и Новой Зеландии. Позже увидел я и обычные тонганские школы, где ребята сидят на циновках, подложив под тетради плетеные корзинки с учебниками.

Чем будут заниматься ребята после окончания школы? Одни надеются найти работу в городе, другие — продолжить учебу в учрежденном недавно сельско

хозяйственном колледже, большинство собирается уехать на Новую Зеландию.

Подходит учительница, она отводит меня в сторону и говорит:

— Вы затронули больную тему. Они вам ничего ответить не могут. У нас есть сельскохозяйственный колледж, есть институт «Атениси» — я его закончила. Это все. И лишь немногие могут рассчитывать на продолжение образования. Да и не это главное для них. Они мечтают прежде всего о работе, а с этим дело обстоит плохо, безработица растет. Все радовались, когда вступила в строй маслобойня, видели, в километре от причала? Там все места заняты — хорошо хоть, что обеспечены работой еще пятьдесят человек. Словом, проблема настолько остра, что король вынужден был разрешить новозеландским предпринимателям заключать контракты с молодежью. В результате сейчас по пять тысяч человек в год уезжают на Новую Зеландию. По временному контракту, конечно. Специальности они никакой не получают: низкооплачиваемая и черная работа без права вступать в профсоюз.

— Есть ли выход из этого положения?

— Вся земля принадлежит королю и знати. Закон гласит, что все совершеннолетние имеют право на участок, но половина из них земли не получает. Земледельцы не идут на сокращение своих наделов...

Лужайка опустела. Ребята ушли в классы. Моя собеседница показывает на часы: до начала ее урока осталась минута...

ЗИМОЙ, В ИЮНЕ

В тихий погожий день не спеша брожу по Нукуалофе. Ласковый ветер шевелит кроны стройных пальм и араукарий. Бунгенвилеи, гибискусы, плюмерии усеяны гроздьями цветов.

Нукуалофа (говорят, это значит «приют любви») спланирована в виде прямоугольных кварталов — не заблудишься. Да и по размерам это скорее не город, а тихое селение. Немало двух-, трехэтажных современных зданий, но больше одноэтажных домов с кровлями из сухих пальмовых листьев.

Машин мало. Несколько автобусов и трехколесных ярко раскрашенных такси с открытым верхом. Жители предпочитают ходить пешком или ездить на велосипедах.

Уличная толпа пестрит яркими одеждами. Мужчины носят навыпуск рубашки из расцвеченной крупными тропическими цветами материи. На многих ребятах вместо брюк — короткая, чуть ниже коленей, юбка. Поверх нее обернута «таовала», циновка из листьев пандануса, подпоясанная лентой. Для тонган-ца таовала — обязательная часть официальной одежды.

Мой спутник Ислел Клоа, сотрудник бюро путешествий, в ярко-красной цве

тастой рубашке и таовале. Часть циновки, прижатая поясом, служит вместительным карманом для сигарет, очков, карандаша и записной книжки.

Решили передохнуть в парке, но скамейки поблизости не оказалось. Мой спутник сел на землю, таовала послужила ему подстилкой. Мне пришлось постоять: земля здесь все время влажная — грунтовые воды близко. Потому и дома тонганцы строят на сваях или высоких каменных фундаментах.

Ислел Клоа меж тем рассказывает, что чем старее таовала, тем ценнее. Некоторым по нескольку сот лет. Плетут их и сейчас из просушенных листьев пандануса, правда, для придания «старинного» коричневого оттенка кипятят и пропитывают настоем чая.

Женщины носят таовала поверх платья, обычно яркого, цветастого. Волосы женщины — и не только в праздник — украшают цветком гибискуса, шею — гирляндами пахучих цветов или ожерельями из высушенных и подкрашенных семян плодов пандануса, мелких ракушек, акульих зубов. На руках у них браслеты из фигурок китов, черепах, осьминогов, ящериц. Это следы культа мифического острова Пулоту. Согласно легендам вожди в отличие от простонародья наделены вечной душой «луамалие», которая после смерти переселяется на Пулоту и оттуда продолжает влиять на судьбы людей. А рыбы и пресмыкающиеся — это посредник^ между людьми и богами.

С интересом слушая рассказ Ислела о тонганских богах и верованиях, я и не заметил, как мы оказались перед сверкающим белизной двухэтажным зданием, простым и нарядным, с верандами на первом этаже, окрашенными в красный цвет. Это дворец короля Тупоу IV. Он слывет знатоком обычаев и культуры полинезийцев, занимается археологией и даже выдвинул свою гипотезу происхождения огромного дольмена-трилито-на.

Расположен дольмен на Тонгатапу, между деревнями Афа и Нитуоуа. Приехав туда, я увидел стоящие в зарослях две вертикальных каменных плиты высотой около шести метров, соединенных массивной перекладиной.

Существовало несколько легенд и противоречивых точек зрения на происхождение трилитона. В 1968 году Тупоу IV обнаружил на перекладине две черточки-зарубки. По его предположению, это было место, куда падает первый луч солнца в день зимнего солнцестояния. Трилитон очистили от зарослей, и теперь каждый год зимой, 22 июня, всякий желающий, забравшись на верхнюю плиту, может убедиться, что первый луч восходящего солнца падает точно на зарубки.

На одной из улиц в центре столицы заходим в аккуратный белый домик. У двери табличка: «Член парламента Папилоа Фолиаки. Прием по вторникам и четвергам». Высокая, представительная и очень красивая женщина, закончив разговор с посетителями, забросала

54