Вокруг света 1983-03, страница 26

час «зонианс» нервничают. Некоторые кричат, что «намерены биться за Зону насмерть». Отсюда и взрывы, о которых я рассказал, и провокации с их стороны.

С расположенного поблизости аэродрома тяжело взлетает бомбардировщик. Его темно-зеленая туша так не вяжется со стерильной аккуратностью поселка, тенистыми аллеями для верховой езды.

— Интересно, — подмигнул Франсиско,— знают ли их наездники, что находится под копытами коней?

— ???

— Там целый электронный «муравейник», крупный вычислительный центр. В него стекаются сведения обо всем, что летает над перешейком и даже дальше. Этих «муравейников» здесь немало. Целые горы начинены такими внутренностями. Когда велись разговоры о сроках ликвидации баз, американцы, стремясь затянуть свое присутствие в Панаме, ссылались на то, что только демонтаж их военных сооружений займет очень много времени.

За поселком дорога устремилась к пляжу. Сюда, хотя и с ограничениями, теперь стали пускать панамцев. Но чтобы они не чувствовали себя хозяевами, по обочинам расставили таблички: «Запрещается: останавливаться, сходить с дороги, углубляться в жилой массив, купаться на пляжах для «зонианс».

И не пробуй, панамец, переступить «пятую границу» местных правил. Закон Зоны всегда на стороне гринго...

Зона Панамского канала — это не только колониальное владение США и их арсенал в одной из стратегически важных точек планеты. В условиях, максимально приближенных к боевым, здесь тренировались перед отправкой в Индокитай американские «зеленые береты». Зона — это и сосредоточение школ и полигонов, где пентагоновские специалисты обучают ведению антинародных войн. В 1946 году для подобных целей в Форт-Амадоре был создан так называемый «Латиноамериканский тренировочный центр». Три года спустя его перевели в Форт-Гулик и вскоре дали новое, с виду безобидное название «Школа Америк».

«Задача руководства школы,— писал один французский журналист, — состоит в подготовке элиты латиноамериканского офицерства не к обороне границ своих стран, а к борьбе против так называемого «внутреннего врага». За тридцать лет существования этого заведения с его конвейера сошло 33 400 «горилл» из разных стран континента».

Немало латиноамериканских военных диктаторов числятся среди «самых способных» выпускников «Школы Америк». Генералы Сомоса (Никарагуа), Пиночет (Чили), Гарсиа Меса (Боливия), Карлос Умберто Ромеро (Сальвадор), Ромео Лукас Гарсия (Гватемала) и ряд других занесены в «почетный» список.

Но, к счастью, нередки случаи, когда офицеры, даже прошедшие муштру и «промывание мозгов», вставали на сторону патриотических сил. Пример тому — генерал Омар Торрихос, ставший

руководителем процесса больших социально-политических перемен, начавшихся в Панаме с конца 60-х годов...

ФЛАГ НА ГОРЕ АНКОН

Сентябрь — октябрь 1979 года.

«Осталось 7 дней... 4 дня... 3,2,1...» «Маньяна» — «Завтра!» — вели счет па-намские газеты накануне 1 октября 1979 года.

За неделю до этого события в помещении вертолетного ангара американской военно-воздушной базы Албрук состоялась церемония прощания с мистером Гарольдом Парфиттом. Он был семнадцатым по счету губернатором Зоны Панамского канала. И последним. Ровно год не «дотянул» он до истечения срока мандата на этом колонизаторском посту. Для «зонианс» этот театральный акт имел особый смысл — в лице мистера Парфитта они прощались с семьюдесятью пятью годами существования колонии США на панамской земле, с почти тысячью из 1432 оккупированных ими квадратных километров территории.

Много событий произошло в Панаме за эту неделю.

Главнокомандующий Национальной гвардии бригадный генерал Омар Торрихос на осмотре боевого подразделения, которому предстояло занять американскую военную базу, стерегущую тихоокеанский вход в канал, сказал: «Вам выпала историческая роль первыми закрепить в военном отношении то, что было достигнуто за столом переговоров,— взять под свой контроль часть территории, которая более 70 лет была по праву сильного отторгнута от нашей страны. Парни, будьте достойны этой высокой миссии...»

Газеты назвали 1 октября «днем национального воссоединения и деколонизации страны...».

В Панаме открылось заседание Бюро Президиума Всемирного Совета Мира, принявшее резолюции солидарности и поддержки борьбы панамского народа за восстановление полного суверенитета в Зоне канала...

Приступила к работе Комиссия Панамского канала — новый орган, созданный для управления межокеанским водным путем, в ее составе пять панамцев...

Панама оделась в красное, белое, голубое — цвета национального флага. Флаги были повсюду — в руках школьников и студентов, на фасадах государственных учреждений, в окнах домов, на антеннах автобусов и автомобилей, в витринах магазинов и кафе.

«Флаг 22 павших героев» занял место там, куда его не хотели пускать больше трех четвертей века и откуда он был снят 9 января 1964 года — 15 лет 8 месяцев и 21 день назад.

Машина медленно пробирается по переполненным ярким улицам Панамы. Отовсюду несется музыка. Автомобили с громкоговорителями, украшенные ло

зунгами «Они уходят!», создают немыслимые пробки на перекрестках. Но никто не возмущается. На самом берегу канала во дворце президент Панамы Аристидес Ройо рассказал иностранным журналистам, как страна станет избавляться от оков договора, заключенного в 1903 году.

1 октября навсегда исчезнет понятие «Зона Панамского канала». Начнется поэтапная передача под суверенитет Панамы портов, шоссейных и железных дорог, административных и жилых зданий, школ, больниц, сооружений одиннадцати (пока что только одиннадцати) из ныне существующих четырнадцати военных баз. Панамская сторона будет верна положениям нового договора, никакие маневры противников перемен не помешают этому справедливому и законному процессу.

Всем ли был хорош новый, тысячи раз воспетый и столько же раз раскритикованный договор? Генерал Омар Торрихос на митинге в Панаме признал, что в нем есть пункты, которые «могут быть отвергнуты любым панамцем». Он имел в виду и растянутые до 31 декабря 1999 года сроки вывода американских войск и баз из Зоны, и предоставление военным кораблям США права «быстрого и ничем не обусловленного прохода через канал», и наличие в договоре положения, допускающего «на неопределенный период» американское вмешательство в случае, если нейтралитет канала, по мнению Вашингтона, окажется под угрозой; то есть, говоря словами самого генерала, ставящего страну «под защитный зонтик Пентагона». В то же время, отстаивая подписанные им документы, Торрихос отмечал, что без таких условий, которые он назвал «камнем в ботинке», договор не имел бы ни малейшего шанса на ратификацию в американском конгрессе.

«Двадцать три года нам придется терпеть этот «камень», — сказал в те дни генерал.— Но это лучше, чем нож, нацеленный в сердце».

В ночь на 1 октября Панама не ложилась спать. Ровно в полночь вспыхнул гигантский фейерверк над горой Анкон. Эта гора ранее находилась на территории Зоны и была недоступна для панамцев. А в шесть часов утра громкий перезвон колоколов и звуки фанфар возвестили начало победного марша народа.

В те праздничные дни мне очень хотелось повидать моего друга Сесара. напомнить ему слова, сказанные в аудитории Национального института.

Да, Сесар дожил до этого дня. Для настоящих панамских патриотов наступал новый период борьбы за установление полного суверенитета над всей Зоной канала, за превращение своей родины в подлинно свободное и независимое государство.

Я искал Сесара, но на все расспросы получал один ответ: «На празднике его не будет. Он уже работает в Зоне».

Сесар снова там, где нужнее всего, снова на переднем крае.

Панама — Лима — Москва

24