Вокруг света 1983-08, страница 37

половину одного из домов была подперта лопатой. На столе — записка: «Кто был — напиши, что взял — запиши, скоро приду». И неразборчивая подпись. Хозяин, видимо, подался на охоту или в стойбище.

Прошло дней десять, прежде чем мы снова оказались в устье Мечкерева. Прилетели с утра, до рабочего рейса, чтобы оставить техника наземного обслуживания, которого всегда необходимо иметь на точках.

Еще в воздухе, когда заходили на посадку, мы заметили странные изменения во внешнем облике фактории, а когда приземлились, увидели, что здесь учинен настоящий погром. В домах выбиты стекла, а кое-где даже вырваны рамы. Развален лабаз, в котором хранилось зимнее снаряжение охотников-чукчей. Истерзанные оленьи шкуры валялись тут же, рядом, словно кто-то в слепой ярости рвал и топтал их. На дверях склада нам удалось обнаружить «автограф» преступника. Желез-на£ скоба на двери была изогнута, верхний угол двери истерзан, а на нижнем виднелись глубокие следы когтей. Стало ясно: здесь побывал крупный медведь. Можно было представить, как он был раздосадован невозможностью добраться до продуктов, если в отместку произвел такие разрушения.

Оставив Артура — так звали наземного техника,— мы покрутились над факторией и отправились проводить съемку.

Намотались в тот день сильно. Старались не упустить хорошую погоду, ее на Чукотке надо заглатывать жадно, впрок. Из вертолета вылезли, мягко говоря, ошалелые. Быстро поужинали и полезли по спальным мешкам.

И все-таки, прежде чем залезть в мешок, Анатолий, бортмеханик, подошел к окну — еще раз взглянуть на вертолет. Это свойственно всем бортмеханикам, в особенности на точке.

— Артур,— вполголоса позвал вдруг Анатолий.— По-моему, там что-то шевелится...

— Ветер, наверное...— нехотя отозвался Артур.

— Смотри, опять зашевелилось,— снова сказал Анатолий.— Во... Растет, растет!..

Любопытство пересилило усталость, и мы полезли из мешков к окну.

Из-за ограды небольшого кораля, загона для оленей, действительно что-то вырастало. Шли секунды, а «это» продолжало медленно, но неуклонно увеличиваться в размерах. Скоро все стало понятно.

Это был медведь, наверняка тот самый, что безобразничал здесь в наше отсутствие. И был совсем близко. При желании в него можно было запустить камнем. Впрочем, такого желания ни у кого не возникло...

Зверь был редкий по величине. Голову он почти прижал к земле, принюхиваясь. Шерсть гладкая, буро-рыжего цвета с яркими подпалинами на холке. Они-то и бросились в глаза

бортмеханику. Из-за огромной холки медведь казался горбатым. Спина от хвоста поднималась плавно вверх, а потом круто, без перегибов шла вниз, к опущенной морде.

Вот так встреча! Это же была та самая невероятная удача, о которой мечтал Куваев! Я непроизвольно шагнул к выходу. И остановился.

— Если он полезет на вертолет, буду стрелять,— шепотом сказал Анатолий, у которого в руках уже оказался карабин.

Медведь словно услышал его слова. Он вдруг развернулся и направился прочь от фактории. Впрочем, у медведей, как известно, гораздо сильнее

развито обоняние, чем слух и зрение, и ему, наверное, просто не по душе пришелся бензинный запах от только что заправленного вертолета. Словом, он уходил, уходил также неспешно, не поднимая морду от земли. Уходил с достоинством.

Потом медведь исчез, словно растворился в кустах, слился с землей. Наверное, он затаился, чтобы уйти в хаос сопок и распадков, туда, где вековую тишину и покой нарушают лишь весенние громы и летний говор быстрых речек.

ЮРИЙ САРАМОНОВ, инженер-геофизик

Фото наших читателей

ПО ЛЕДОВЫМ МОСТАМ

Позади многие километры пути по ледникам, по ущельям, заваленным снегом, по каньонам рек. Летом эти каньоны непроходимы, но зимой уровень воды падает и даже в самых узких каньонах появляется много снежных и ледовых мостов.

Именно поэтому мы, группа студентов и инженеров из Москвы совершили путешествие в Горный Алтай в разгар зимы.

М. ШАБАЛИН

з*