Вокруг света 1984-09, страница 45

Пауза. Дюкас просит повторить цифру. Нет, он не ослышался.

— Этого не может быть! Здесь какая-то ошибка. Наша доля составляет по меньшей мере два миллиона. Я давеча назвал эту цифру месье де Пуэнти, и он не стал оспаривать ее. Два миллиона по самым приблизительным подсчетам!

Читателю, конечно, известно, как разводят руками люди, вынужденные, к своему великому сожалению, подчиняться приказу свыше.

— Барон де Пуэнти сам указал размер вашей доли и поручил мне передать ее вам...

В течение всего похода Дюкас разрывался между чувством долга по отношению к своим подданным и верностью королю. В конце концов, верх всегда брала последняя, несмотря на вероломство барона.

— Надо выполнять решения королевских наместников,— твердил он

Море хранит свои тайны... Это утверждение и верно, и неверно. Верно — по той причине, что поиск затонувших судов связан с немалыми трудностями. Неверно — потому, что подводные археологи, использующие новейшие достижения глубоководной техники, в последние годы добились крупных успехов. Все больше судов отыскивают ученые на дне «флибустьерских Морей», не указанных на географических картах: это и корабли-жертвы, пущенные ко дну пиратами, и сами корсарские суда, наказанные за разбой и грабежи.

флибустьерам, то и дело призывавшим разнести в щепки «Скипетр».

После беседы с главным казначеем Дюкас понял, что бессилен предупредить бунт в Картахене. Он сел на корабль и самолично начал объезжать свою эскадру, храбро внося на борт каждого судна дымящуюся бомбу: сто тридцать пять тысяч вместо двух миллионов. Реакция рыцарей удачи была однозначной:

— Вперед, на «Скипетр»! Через четверть часа дело будет улажено.

— Если вы нападете на королевское судно, последствия будут самыми тяжкими! — взывал Дюкас.

В ответ неслись вопли:

— Барон де Пуэнти повел себя не как королевский генерал, а как презренный вор!

— Он нарушил слово!

Изменить своему слову было для этих профессионалов грабежа и убийства невероятной подлостью. Экипажу флагмана королевской флотилии, да и самому барону крупно повезло, что на каком-то из флибустьерских судов — на каком именно, я не знаю, название не фигурирует в хронике — чей-то могучий бас перекрыл весь остальной шум:

— Братья! Напрасно мы взъелись на эту собаку Пуэнти! Он оставил нашу долю в Картахене! Вперед — в городе нас ждет добыча!

Толпа негодяев — это масса в состоянии неустойчивого равновесия. Порой достаточно одного крика или жеста, чтобы она превратилась в неудержимый поток. Для пиратов, сбившихся в кучу на палубе, призыв навер

стать «свое» в Картахене прозвучал как трубный глас. Весть искрой облетела флибустьерскую эскадру. Пуэнти был спасен, хотя в тот момент кичливый барон не удержался от выговора Дюкасу: почему, мол, губернатор не открыл огонь из пушек по взбунтовавшимся подчиненным?! Флибустьеры попрыгали в шлюпки и, бешено работая веслами, помчались к Картахене.

Дюкас, не дожидаясь конца событий, снялся с якоря и поплыл на «Пон-шартрене» к Санто-Доминго. А Пуэнти во главе эскадры прошел горловину бухты и, взорвав форт Бокачике, в котором он раньше думал оставить гарнизон, взял курс в открытое море. Для барона Картахена была уже выжатым лимоном.

Тяжелые капли дождя рябили воду лагуны. Жители Картахены, поднявшись на опустевшие укрепления, смотрели с нескрываемым страхом, как от флибустьерских кораблей отделились шлюпки — хищные черные рыбины на серой воде. Зло, которое, казалось, уже пронеслось мимо, теперь неотвратимо надвигалось на город.

Флибустьеры вспрыгивали на дощатый причал, из лодок им подавали ружья и сабли. Что оставалось теперь? Забиться в дома и молиться. Четверть часа спустя кулаки замолотили в запертые двери.

Первый сюрприз: пираты заходили в дома, но ничего не забирали, никого не убивали и не насиловали. Довольно беззлобно, часто с прибаутками, они выводили мужчин на улицу и приказывали идти к городскому собору.

Корректность обращения вызвана авторитетом Дюкас а: перед самым отплытием он успел послать к флибустьерам офицера с наказом не совершать преступлений и не проливать невинной крови, обещав им (в который раз!), что «король поступит с ними по справедливости, буде они окажутся достойными милости Его Величества».

Когда мужчины были собраны в церкви, флибустьеры направили к ним «депутатов», сообщивших картахенцам, что от них требовалось. Отец иезуит Пьер-Франсуа-Ксавье де Шарлевуа в своей «Истории испанского острова, или Санто-Доминго» изложил этот ультиматум в выражениях, настолько созвучных веку Людовика XIV, что его нельзя не процитировать хотя бы частично:

«Нам ведомо, что вы нас полагаете существами без чести и веры и называете чаще диаволами, чем людьми Однако даем вам слово, что мы удалимся, не причинив вам ни малейшего беспорядка, как только вы соберете выкуп в пять миллионов пиастров. А ежели вам угодно будет не принять столь разумное предложение, то пеняйте на себя, ибо нет такой беды, от которой вы будете избавлены. Можете посылать любые самые страшные проклятия генералу де Пуэнти».

43