Вокруг света 1984-10, страница 31
— Наш председатель считает, что молодежи знать историю села не менее важно, чем добиваться тысяч центнеров намолотов зерна и тонн привесов скота. Потому и организован в селе музей. А ведь люди — они и есть наше настоящее и будущее. Фридрих Фридрихович сам полной мерой хлебнул горя во время войны. И пусть летопись нашего села не очень еще длинна, любая страница может рассказать многое. Съехав на обочину, Гагельганц заглушил мотор, и мы вышли из машины. На краю небольшой, плотно сомкнувшей ряды обтянутых бело-пестрым атласом стволов березовой рощицы я увидел простой и строгий обелиск. По одну его сторону—старая, жестоко изломанная ветрами, но еще зеленеющая сосна. По другую россыпью поднялись молоденькие, по пояс, сосенки. Было заметно, что дерево-ветеран многое повидало на своем веку. Ствол заморщинился, утратил вершину, все живые ветви тянутся в одну сторону. Но и они, пусть не густой тенью, прикрывают молодую поросль от палящего кулундинского солнца. — Обелиском отмечено место,— поясняет Гагельганц,— на котором почти сто лет назад, в 1892 году, переселенцам из немецких кантонов Поволжья было указано «царской милостью» заложить новое поселение. А старая сосна — последнее дерево из тех, от кого пошло название селу. Выселки под соснами — Подсос ново... Веками стояла нетронутой здешняя степь. И на вмешательство человека природа откликнулась по-своему. Постепенно стали заглубляться, уходить вниз грунтовые воды, изреживаться леса. Не очень спешили прибавляться и урожаи Если первым колонистам достаточно было прокопать 4 — 5 метров — и готов отличный колодец, то тем, кто прибивался к той же околице через ка кой-нибудь десяток лет, добывать воду приходилось куда с больших глубин. В военное лихолетье сюда на it ракли лись эшелоны с заводским оборудона- нием. Станки выгружали в открытой заснеженной степи, рыли котлованы для будущих цехов, уверенные, что здешняя продукция обязательно приблизит победу. Лесоповал без бензопил и тракторов, скудный, далеко не по солдатским нормам паек и... твердость духа, сверхчеловеческое напряжение. И это в такое время, когда по дворам не было мужиков, а на каждую семью из женщин и детей выдавали по килограмму картошки и пять граммов семян. Большим помочь не могли. Но никто и не жаловался... На следующий день я поехал вместе с главным агрономом. «Уазик» стремительно сглатывал километры. Мимо проплывают лесозащитные полосы в блеклом от дождя осеннем золоте и багрянце поредевшей листвы. Матово блеснула свинцовая гладь вы тянувшегося пруда. Наш «уазик» замедляет ход, останавливается. Вместе с главным агрономом Робертом Эмману- Фото автора 29 |
