Вокруг света 1984-11, страница 23

Дрейф станции СП-1 в 1937 — 1938 гг.

Воздушная экспедиция по высадке фсмфующси станции СИ 1 в 1937 i

МУТИ СУДОВ

«Таймыр» «М урман» W\рмапоц»

но перемещаются, лед девять баллов, в пределах видимости посадка самолета невозможна. Живем в шелковой палатке на льдине пятьдесят на тридцать метров. Вторую мачту антенны ставим на время связи на другую льдину. С нами трехмесячный запас, аппаратура, результаты исследований. Привет от всех. Папанин. Сойдет? Действуй, Кренкель...

Однако координаты нахождения полярной станции они смогли сообщить лишь ночью, когда обозначились «пятачки» чистого от облаков неба. После многих измерений Федоров наконец вычислил: 74 градуса 16 минут северной широты и 16 градусов 24 минуты западной долготы. О том, что пришлось пережить, не было сказано ни слова. Оправдание на всякий случай придумали надежное — сослаться на рацию, ведь ее перенесли в палатку и Кренкель экономил каждый ватт электроэнергии.

— Так нам и поверят,— с усмешкой заметил Федоров.— Сразу поймут, что Папанин запретил жаловаться. Все знают, что ты этого не любишь...

ПОСЛЕДНЯЯ РАДИОГРАММА

После штормовой ночи установились тихие и ясные дни. Наконец-то появилась возможность детально исследовать льдину, вернее, тот обломок, который в поперечнике составлял несколько десятков метров. Тщательный его осмотр не принес ничего утешительного. Наоборот, новые обнаруженные четыре трещины наметили опасный раскол и этого куска...

Лагерь полярников в эти дни напоминал пристань в ожидании пассажирского теплохода. На небольшом участке было собрано все оставшееся имущество. То тут, то там лежали груды тюков с одеждой, ящиков с оборудованием и результатами исследований, бидоны с продовольствием, которые недавно лишь были сняты с плавающих обломков льдин. В центре, рядом с дюралевой мачтой антенны, стояли нарты с закрепленной на них радиоаппаратурой — передатчиком, аккумуляторами и распределительными щитками. Безветрие посадило Кренкеля на голодный паек — ветряк не работал, и он берег аккумуляторы.

Для жилья пришлось построить из снежных кирпичей домик. Из снего-бетона, как потом в шутку называли этот местный стройматериал. Мороз достигал двадцати двух градусов, а «дома» градуса на два было поменьше. И то утешение. Но мороз и выручил, разводья постепенно затягивались, и такая ледяная масса дрейфовала довольно спокойно, без толчков. Научные исследования продолжались...

На выручку отважных полярников уже несколько суток спешили ледоколы «Таймыр» и «Мурман». Утром 12 февраля со своих снежных топчанов всех поднял крик Кренкеля:

— Огонь на горизонте! Я вижу огонь...

На фоне ночного мрака четко выделялась светящаяся точка. Несколько мгновений она висит неподвижно, потом начинает вытягиваться в серебристую прямую нить, конец ее упирается в море. Прожектор! Их ведь ищут...

— Ребятки, сигнал нужен, костер.— Папанин срывается с места и бежит к возвышающемуся невдалеке ледяному пригорку. В руках у него уже откуда-то бидон с бензином. Остальные тоже устремляются за ним.— Скидай меха...

На снег полетела одежда. Иван Дмитриевич выплескивает на нее добрую половину канистры и поджигает. С гудением взметается столбом пламя.

— Эрнст Теодорович,— кричит Папанин,— давай связь с «Таймыром», сообщи, что мы заметили его прожектор...

Да, дрейф приближался к концу. Теперь это ясно чувствовал каждый.

...19 февраля Кренкель передаст свою последнюю радиограмму: «Безгранично счастливы рапортовать о выполнении порученного нам задания. От Северного полюса до 75 градусов северной широты мы провели полностью все намеченные исследования и собрали ценный научный материал по изучению дрейфа льда, гидрологии и метеорологии, сделали многочисленные гравитационные и магнитные измерения, выполнили биологические исследования.

...В этот час мы покидаем льдину на координатах 70 градусов 54 минуты нордовой, 19 градусов 48 минут вестовой, пройдя за 274 суток дрейфа свыше 2500 километров...»

21