Вокруг света 1984-11, страница 25

Перед началом корриды танцевальный ансамбль исполняет традиционную маринеру.

годня фотографии грузовиков и осликов, доставлявших воду в «барриады». Город-лабиринт, создавший огромные богатства, в еще больших масштабах порождал болезни, порок, нищету.

После разрушительного землетрясения в мае 1970 года количество «бар-риад» стало еще больше.

На городской «ферии» — в Чимботе это не просто базар, а место, где собираются люди, чтобы потолковать или развлечься,— я разговаривал с двумя рыбаками. Один из них назвался Хуаном Мендесом. другой — Андресом Пул идо.

— Во время «Великого рыбного бума» мы выходили в море каждый день,— вспоминал Хуан Мендес.— Работали как лошади, отрывая время от сна. А работа была ой какая тяжелая! Оснастка на «боличерах» (так называются здесь небольшие рыболовецкие шхуны) примитивная: сеть да лебедка. Все делали голыми руками Получали, правда, неплохо.

— Зарабатывали бы и больше и жить могли бы лучше, если бы судовладельцы и рыбозаводчики не наживались на нас,— сказал Андрее Пули-до.-- Обманывали нас на расценках, на вычетах, а особенно на разгрузке при взвешивании рыбы. Сначала как было? Подошла боличера к причалу, встала под разгрузку, потекла анчове-та по рукаву из трюма в металлический короб — тольву. Тут же ее и взвешивали — быстро и справедливо. А потом хозяева до чего додумались: стали увеличивать размеры тольв. Перегружаем рыбу в тольву и никак ее не заполним -такая она огромная, вмещала несколь ко тонн. Получалось, что рыба внизу спрессовывалась, вода и кровь из нее выдавливались и общий вес улова уменьшался. Считай, теряли мы на этом пятую часть, а то и вею четверть улова.

- К тому же цена улова,— говорит Хуан Мендес,-- раньше равнялась шестидесяти трем процентам стоимости произведенной из нее рыбной муки. Потом она снизилась до шестидесяти. И началась борьба вокруг этих процентов.

Социальная атмосфера в^ «рыбной столице» быстро накалилась. Изолированные конфликты между отдельными командами и владельцами судов или скупщиками рыбы вылились в борьбу большого отряда организованных трудящихся - рыбаков. Число их превысило пять тысяч, да еще столько же было рабочих на перерабатывающих заводах. Чимботе все чаще охватывало пламя забастовочных выступлений.

В сезон 1969—1970 годов в Перу было выловлено 10,5 миллиона тонн анчоуса. Это было наивысшим достижением. Однако очень скоро стало ясно, что рекорд этот чреват драматическими последствиями, поскольку достигнуто оно было за счет безудержной эксплуа

тации рыбных ресурсов. Были нарушены законы естественного воспроизводства анчоусов и таким образом подорвана сама основа национального рыболовства. «Рыбный бум» прошел, быстрые деньги испарились. Погасли огни ночных клубов и кабаре. Спала миграционная волна, оставив после себя на городских окраинах приливную пену четырех с лишним десятков кварталов «барриад». К середине 70-х годов они составили три четверти жилого фонда города. Смолк грохот подъемных кранов в порту, замерли печи-барабаны рыбных заводов, толпы обездоленных людей бродили по городу в поисках работы. Но ее не было. Объем переработки анчоусов резко сократился, а создавать. помимо рыбных заводов, другие предприятия никому и в голову не приходило.

Рыболовецкий флот, поднявшийся на фожжах бума вместе с рыбными заводами, стал теперь никому не нужен.

Орнаменты на ковриках, шалях, которые изготовляет этот ткач, как сама техника и технология, пришли из седой древности.

Когда, бывало, боличеры под парусами выходили в море, их сравнивали с гигантской стаей чаек, слетавшихся со всего побережья. Ныне, продолжая образ, можно сравнить их со стаей обессилевших, полумертвых птиц, без движения застывших на поверхности моря...

В сущности, такое положение сохраняется по сей день. Боличеры, рассчитанные на лов анчоуса, большую часть года остаются на приколе. Тут две причины: запреты на лов. необходимые для того, чтобы обеспечить воспроизводство рыбы, и отход рыбки анчоуса так далеко от берега, что слабосильным боличерам ее не достать. Вот целыми

23

I