Вокруг света 1984-12, страница 39

на смену ей пришли «деликатные» изделия. Слово «деликатный» в данном случае означает использование глазури. Видимо, с этих пор и пошла слава керамических изделий Патерны и Мани-сеса.

В 1238 году Хайме I Завоеватель, король Арагона, отвоевал у арабов Валенсию. Монарх осуществил много преобразований, обратил он внимание и на гончарное ремесло. Особым указом Хайме I повелел заниматься керамикой только мусульманам — тем, кто остался жить на валенсийской земле, пожаловал охранные грамоты традиционным центрам гончарного промысла, в частности, небольшому городу Патерне, и одновременно категорически запретил христианам использовать гончарные печи для производства продукции. Арабские мастера лепили сосуды, обжигали их особым способом, затем коптили и, наконец, используя секретную технику, придавали изделиям золотой блеск. Такие сосуды и были настоящими «патер-на». Кстати, само слово «патерна» — латинского происхождения. Некоторые историки возводят его к термину «патера», которым римляне обозначали керамический сосуд.

Конец Реконкисты — XIII—XV века — совпал с периодом наивысшего расцвета керамики «патерна». Особой популярностью пользовались изделия зеленых и фиолетовых тонов, а после того, как в горах стали разрабатываться кобальтовые руды, в керамике возобладал голубой цвет. Изощренными стали и украшения сосудов: мастера расписывали их геометрическими узорами, изображениями геральдического характера, выводили растительный орнамент и арабскую письменную вязь.

Не только керамической посудой славилась Патерна. Ее мастера были искусны и в из1 отовлении... кирпичей. Тольки не простых кирпичей, а «копче

ных», которыми украшали потолки, террасы богатых домов. Слово «копченый» требуется пояснить. Мастер расписывал кирпич — наносил на него глазурью фигуры и надписи, клал в печь и обжигал до тех пор, пока краски не начинали плавиться. Вот как раз этот процесс валенсийские керамисты и называли «копчением». Потом кирпич вынимали из печи и очищали окалину, изделие готово. Конечно, кое-кто может возразить, что известные всем изразцы делаются похожим способом. Похожим, да не таким. Изразцы — это одно, а валенсийские «копченые» кирпичи — другое, смешивать их нельзя, хотя дистанция между этими изделиями весьма маленькая. Изразцы — это уже следующий период развития валенсийской керамики, он получил название Манисес.

Город Патерна лежит неподалеку от Валенсии на берегу реки Турия. На противоположном берегу расположен город Манисес. Можно подумать, что здесь всего лишь один город, разделенный рекой на две части. Однако это не так. Патерна и Манисес — два самостоятельных населенных пункта, причем в давние времена они были еще и соперниками: каждый считался важнейшим центром валенсийского гончарного мастерства, и ни один оосед не давал другому себя обойти. Лишь в XIV веке, когда мастера Манисеса освоили технику придания изделиям металлического блеска, сияние славы (не блеск ли керамики был этому причиной?) стало перемещаться с одного берега Турии на другой — из Патерны в Манисес. В XV веке валенсийская керамика уже широко экспортировалась во все страны Европы (заметим, что мусульманская «монополия» на производство изделий из глины к этому времени отходит в прошлое). Из порта Валенсии то и дело отходили корабли, груженные рискиыной гюсудой, краси

выми изразцами. Вся знать Европы предпочитала есть из посуды, сделанной в Манисесе. Изразцами украшались полы, лестницы, потолки, фризы дворцов и жилищ вельможных особ. Ва-ленсийским мастерам начали подражать и итальянские керамисты.

«В изделиях из Манисеса, созданных в конце XIV и в течение XV веков, воплотилась история керамики не только Валенсии, но и всей Испании»,— писал один из историков.

Чего только не выходило из мастерских Манисеса — кружки, тарелки, светильники, вазы, кувшины, подставки для цветочных горшков, статуэтки — серьезные и полные народного юмора...

Проходит столетие, и «звездный час» Манисеса сменяется периодом упадка. Многие квалифицированные рабочие уходят на земли Кастельона-де-ла-Пла-на, к тому же в Валенсии начинает развиваться новая отрасль промышленности — производство шелка, и шелковые изделия быстро оттесняют торговлю керамикой на второй план.

Возрождение Патерны и Манисеса наступит только в XX веке, а пока на первое место в Валенсии выдвигается новый центр керамического производства — Алькора. Его возвышение связано с именем графа Аранды, который в начале XVIII века основал в этом городке большую фабрику фаянса и фарфора. Граф, видимо, был изрядным снобом, он не очень-то доверял местным мастерам: его фабрика выпускала изделия во французском стиле, угождая «европейскому» вкусу (хотя каждому школьнику известно, в какой части света находится Испания, однако в те времена местные нувориши под «Европой» разумели Париж, Лондон, Рим, но... не Мадрид и уж тем более не Валенсию). В массе появились подражания и китайскому фарфору, а когда основатель фабрики умер и дело перешло к его сыну, наследник увлекся подражаниями саксонским изделиям. Подражания, подражания... Может быть, раболепной модой на иностранные заимствования и объясняется тот факт, что тарелки, выполненные в стиле «фауна Алькора», получили в среде мастеров название, которое лучше всего перевести словом «надувательство». Нет, все честь по чести, специалисты объяснят, что имелась в виду лишь смягченность рельефного рисунка, но, думается, без иронии дело не обошлось.

В наше время валенсийская керамика славится по всему миру. В музеях, на различных выставках нашлось место и «фауне Алькора», и «манисесу», и «патерне». Конечно, самым большим почетом окружены работы современных умельцев. Но для того, чтобы в полной мере оценить труд тех, кто возрождал старинное искусство, кто не дал прерваться глиняной нити, тянущейся из глубины веков, надо помнить и о «надувательстве», и о «копченых» кирпичах, и о тех изделиях, которыми люди пользовались уже в неолите — семьдесят столетий назад.

37