Вокруг света 1985-03, страница 61

ПОЛЧАСА

С ЧАСАМИ

слушали Георгия Васильевича, а наши взоры словно магнитом притягивало к заветной скамье, где на алом бархате лежали ценности из давнего века. Штыхов щурился, щурился на клад, а потом вдруг словно нехотя проговорил:

— Вообще-то я думаю, это не весь клад...— И, уже совсем успокоившись, добавил: —Дело в том, что место там, у вала Ивана Грозного — в огромной земляной подкове, неисследованное. Потом — клад ни во что не вложен, а мог быть либо в горшке, либо в берестяном коробе. И еще — нет монет. Как правило, клады зарывали с деньгами.

— И все же мне кажется странным,— сказала я,— что спустя десять веков клад лежал буквально на поверхности...

— Наверное, по этой же причине и Красновой не могло прийти в голову, что она подняла с земли драгоценность. Понимаете, на Нижнем замке культурный слой невелик, а при рыхлении почвы пласты переместились. Вот потому-то он оказался наверху,— просто объяснил Штыхов и взглянул на часы.

Георгий Васильевич уезжал обратно в Минск.

— Вот,— сказал на прощанье Штыхов,— хочу вам подарить книжку, в основу ее легла моя кандидатская диссертация. Книжка о древнем Полоцке IX—XIII веков.

Я уже знала: Георгий Васильевич начинал сельским учителем, а любовь к археологии пришла во время раскопок, когда он работал со своими учениками. Полоцком и другими городами Полоцкого княжества стал заниматься со времен аспирантуры. А затем у него была докторская диссертация, она называлась «Города Полоцкой земли IX— XIII веков».

Об удачливости Георгия Васильевича ходят легенды. Рассказывают, что на раскопках у будущей станции метро Штыхов, подойдя к группе студентов и археологов, попросил дать копнуть ему. Стоило Георгию Васильевичу буквально ткнуть лопатой в землю, как под ее острием обнаружилась серебряная шейная гривна XI столетия.

— Георгий Васильевич, а как вы нашли свой первый клад?

— Это было в шестьдесят пятом году, в Витебской области. Серебро, женские украшения, монеты XI века. И второй клад, найденный мной лично возле Витебска, был бронзовый — VI—VIII век. Вообще же изучил все клады полоцкой земли, все, что были найдены за полтора века...

Настал день отъезда.

Кто-то играл на рояле в недавно отреставрированном зале Софийского собора, на улице по-прежнему шуршал листопад, и где-то наверху, за семью печатями, лежал бесценный клад в ожидании своего места в истории полоцкой земли.

Минск — Полоцк

И ас торопливо пригласили войти. Мы прошли следом за хозяином в небольшую, с окнами на две стороны, светлую комнату. Посередине стоял покрытый скатертью круглый стол, массивный, старинный,— таких уже не увидишь в обычной городской квартире; на цветастых обоях белели фотографии в деревянных рамках. Но чего-то явно недоставало в незатейливом убранстве комнаты.

Ну конечно же, не было часов! И это в квартире «главного часовщика Каширы», как в шутку назвал Юрия Михайловича Лебедева первый же встречный, у которого мы спросили адрес мастера.

Подивившись поспешности, с которой Лебедев, едва отворив дверь незнакомым посетителям, бросился к окну, мы молча остановились у двери.

Он стоял спиной к нам, напряженно вглядываясь в заиндевевшее стекло. И тут в открытую форточку вместе с порывом холодного ветра вторгся мощный гул колокола. Бронза ухнула три раза, и низкие звуки сменились мелодичным перебором малых колоколов.

Собственно, этот колокольный бой и привел нас в дом Юрия Михайловича...

МИХАИЛ ЕФИМОВ

Рано утром, подъезжая к Кашире со стороны Москвы, мы увидели город, раскинувшийся за Окой. Последние километры дороги перед переправой пролегают по открытой всем ветрам речной долине. Отсюда, снизу, город выглядит так, будто сошел со старинного лубка. По крутому склону правого берега ползут вверх деревянные избы, заборы, огороды, ваглядывают из-за крыш купола церквей. И буравит густые тучи высокая игла колокольни.

Новая Кашира, город энергетиков, металлистов и машиностроителей, растет вдоль овражистого берега Оки, уходя все дальше и дальше от сохранившего облик прошлого столетия исторического центра.

Есть в Кашире Стрелецкая и Пушкарская улицы и даже Рыбацкая и Ямская слободы. В этих названиях — память о тех, кто первыми обживал этот край. Осматривая старые дворики, мы отыскали следы земляного вала, охватывавшего некогда маленькую каширскую крепость. Здесь-то и настиг нас колокольный перезвон. Заставил остановиться, оглядеться. И конечно, сверить часы.

Позднее мы разузнали, что завершающая часть семидесятиметровой ко-

59

I

I