Вокруг света 1985-07, страница 16

рыбаки, поджали губы их жены. И вдруг кто-то из женщин сказал:

- А ведь это ж «кораблик»... Ну, вспомните... Девушки берут друг дружку за пояс и садятся на землю, а парни вокруг бегают, стараясь вытащить кого-нибудь из цепочки. Ну, вспомнили?...

Для Кристьяна эти минуты были триумфом — именно эта простая игра и была тем самым «корабликом», описание которой он нашел в архивах.

Целый день он бродил потом по. рыбацкому поселку, насквозь пропахшему запахами штормового моря, рыбой, и старался понять, почему вдруг именно на маленьком острове осталась у рыбаков память об этой игре. Может, оттого, что несла она в себе те жизненные и профессиональные навыки, с которыми когда-то сталкивались рыбаки, уходя в море на самодельных суденышках. Ведь прочность шпангоутов и обшивки рыбацкого баркаса — это гарантия возвращения рыбака на землю, где его ждали мать, жена или невеста.

Вечером он пришел на площадь. Здесь вовсю шло гулянье. Парни и девчата раскачивались в такт современным мелодиям, которые выплескивал из себя подвешенный к столбу динамик, а вокруг стояли продубленные колючими ветрами и морской водой их деды, чинно поддерживая своих жен. И вдруг кто-то сказал: а не сыграть ли нам в «кораблик»? Молодежь в

У кплодца двора Сасси-Яана

Курная изба - жилище безземельного бобыля.

недоумении остановилась, однако женщины вмиг образовали живую цепочку, вокруг которой вроде бы и неспешно засуетились давно ушедшие на пенсию, но все еще продолжающие выходить в море рыбаки. Вспоминая далекую молодость, с прибаутками и смехом они пытались выдернуть кого-нибудь из этой цепочки, «проверяя на прочность корабль».

Пятнадцать лет прошло с тех пор. Пятнадцать лет беспрерывного труда...

К тому же в то время Торопа постоянно не оставлял в покое тот давний разговор с Альфредом Нурмиком. Он думал над предложением народного музыканта — да, программа должна строиться как гуляние после толоки в деревне. А то, что этот обычай имел свои глубокие корни, он убеждался все больше и больше в своих поездках по республике...

Волновался ли он, когда «Лейгарид» выступал в Швеции? Очень. Точно так же, как и перед каждым выступлением ансамбля, начиная со дня его основания.

..В Таллине я оказался с группой корреспондентов, которые освещали работу IX Международной конференции по физике облаков. Советским и зарубежным ученым, собравшимся здесь со всех континентов Земли, явно везло: всю неделю над столицей Эстонии синело безоблачное небо, и кое-кто шутил: «Вот вам, пожалуйста, выход теории на практику».

Повезло нам в тот день, когда желающих пригласили на экскурсию в Рокка-аль-Маре, эстонский государст

венный парк-музей. Подпирали небесную голубизну высоченные сосны, лохматились разлапистыми ветками ели, шелковисто ложилась под ноги сочной зеленью трава. В парке народу было еще мало, и я невольно представил себя на затерянном в глухом лесу хуторе западной Эстонии, откуда в эту часть Рокка-аль-Маре свезли несколько крестьянских хозяйств и ветряную мельницу.

Разбившись на группы, мы бродили по дорожкам среди высоченных сосен, из-за деревьев то тут, то там вырисовывались то деревянные строения курной бани двора Кутсари, то бревенчатый колодец, рядом с которым лежало долбленое корыто, то двухэтажная клеть двора Пулга, то жилая рига, сложенная из плитнякового камня. Но особенно поражал двор Сасси-Яана — просторное, ограниченное с трех сторон обширными постройками с высокими камышовыми крышами хозяйство. Видимо, более двухсот лет тому назад в этих рубленых, основательно сложенных из хорошо высушенного дерева домах жила и трудилась большая крестьянская семья, которая вела натуральное хозяйство.

Грубо связанный плетень из растрескавшихся длинных хлыстов, огромные валуны, которые дополнительно определяли границу двора, телега... Мы вошли в ригу, большое помещение двора Сасси-Яана, и словно время повернуло вспять. Перед нами — закопченная печь с открытой каменкой, над очагом которой висел большой котелок, сбоку стояла низенькая скамеечка, тут же лежал хворост. Неподалеку висела примитивная полка с потрескавшимися от вре