Вокруг света 1985-07, страница 28

подумал и сказал: «В воскресенье сможешь поехать на пляж». И слово свое сдержал. Сделал новую крышку из куска металла. Был еще случай. Как-то во время купания в океане плыли мы на маленьком плотике и перевернулись на волне. Все вещи, в том числе фотоаппараты, оказались в воде. Мы уже готовы были смириться с утратой: мол, прощай дорогая техника. Но Иван не захотел отдавать фотоаппараты на «съедение» соли. Весь вечер сидел, занимался чисткой. Разобрал камеры до последнего винтика, промыл в растворе детали, затем собрал. И только когда убедился, что фотоаппараты работают, признался, что делал это впервые.

Для ускорения сдачи объектов монтаж оборудования — там, где это было возможно,— строители вели параллельно с возведением корпусов. Как только в будущих холодильных камерах был забетонирован пол и возведены стены, начались работы по укладке труб для жидкого аммиака. Работа эта весьма ответственная. Ведь жидкий аммиак очень опасен. Труб же надо было сварить километры.

Сварщик с Дальнего Востока Евгений Кузнецов с первых же дней завоевал авторитет знатока своего дела. Многие перуанские коллеги приходили посмотреть, как он работает. Там, где вспыхивал огонек его сварочного аппарата, с трубами происходили чудеса: они состыковывались намертво и, казалось, безо всякого шва.

С наступлением вечера стройка затихала. Смолкали шум и грохот механизмов, урчание грузовиков, голоса рабочих. Наступало время отдыха.

Удивительны ночи в тропиках. После жаркого, изнуряющего дня прибегал с океана прохладный ветерок, приносил запахи водорослей, а земля, прогретая за день, дышала теплом. Воцарялась тишина — правда, ненадолго. С наступлением темноты повсюду пробуждалась к ночной активности живность, которая днем спала и пряталась. Первыми начинали музицировать цикады — каждая на свой лад, будто старались перещеголять друг друга в виртуозности исполнения серенад. Потом появлялись летучие мыши и начинали носиться вокруг дома, совершая в воздухе немыслимые пируэты.

Неподалеку жили две маленьких совы — каждый вечер они прилетали к подножию высокого холма рядом с нашим домом. В лучах света, падавшего из окон веранды, хорошо было видно, как совы, пронзительно крича, гонялись друг за другом. Они то стремительно взлетали выше крон деревьев, то камнем падали вниз, едва не задевая крыльями землю. Иногда вдруг зависали в воздухе или пропадали, словно надев шапку-невидимку. Это место им приглянулось неспроста: у подножия холма водилось множество

мышей, которые становились легкой добычей пернатых хищников.

Но однажды в совиных охотничьих угодьях появилась непрошеная гостья — лиса. И тогда разгорелась настоящая битва за право владения территорией, которая продолжалась несколько часов. В ходе «боевых действий» совы продемонстрировали прекрасную маневренность, большую скорость на выходе из пике, остроту клювов и когтей и главное — бесстрашие. Рыжая пришелица не выдержала. После очередной схватки она бросилась наутек. А совы криками оповестили всех в округе о победе.

Ночные бабочки и мотыльки... Натуралисты наверняка пришли бы в восторг от изобилия насекомых и разнообразия их форм и размеров. Но мы от них уставали. Стоило включить свет, как начинался хоровод. Бабочки сталкивались, бились о лампу, падали. В ушах стояло неумолчное шуршание. Закроешь глаза — и кажется, будто несколько человек одновременно листают книги.

Поужинав, каждый из нас занимался своим делом. Правда, это происходило в том случае, если молодой инженер Феликс Амао — прекрасный специалист в своем деле и неистощимый мастак на выдумки — «е организовывал футбольный матч или турнир по настольному теннису. А если к Феликсу присоединялся еще и Рауль Бака, представитель фирмы «Касе-рес», строившей здания для рыбного комплекса, то тогда все веселились от души: звучали гитары, смех и песни разносились далеко в ночной мгле. Оно и понятно: в Пайте мало развлечений. Конечно, желающие могли пойти в кинотеатр, но не были застрахованы от того, что, посмотрев картину, через месяц не увидят ее снова.

В воскресные дни мы с Иваном Кузнецовым занимались рыбалкой. Из Москвы я привез спиннинги и все, что к ним полагается. Имелись даже крючки и леска, которые выдержали бы акулу средних размеров. Иван был прирожденным рыбаком. Не раз демонстрировал он свое мастерство и в приготовлении ухи, которая на берегу моря была особенно вкусной.

Чаще всего мы ходили ловить рыбу на пристань — самое удобное место. Рыбалка почти всегда оправдывала ожидания, и порой надо было себя останавливать, иначе пришлось бы питаться только рыбой. В основном попадались мерлуза, лиса, очень похожая на селедку, корвина, стоившая на рынке дороже мяса, иногда вытаскивали из воды боррачу, что в переводе означает «пьяный». Рыба эта носит такое имя не без основания. Перуанцы говорили, что если ее сварить вместе с головой и выпить бульон, то человека начнет шатать, так как в голове боррачи содержится вещество, оказывающее токсическое действие. Случалось, наживку хватал и морской угорь.

Как-то забрасываю я спиннинг, начинаю крутить катушку и вдруг чувствую — что-то держит лесу.

— Иван! — кричу я.— Попалась!

Выбираю лесу и вижу, как в воде

змеей ходит что-то длинное,, толстое, светлокожее. Я оторопел. Первая мысль — мурена. Но она обычно темно-коричневого цвета, с наростами, похожими на большие бородавки. А тут нечто светлое, гладкое. Выбрасываю добычу на берег. И вот этот метровый, толщиной с руку канат начинает бешено извиваться. Пасть раскрыта, песок с шуршанием летит в разные стороны — создается впечатление, что это морское чудище вдобавок еще и шипит.

— Выбрось ты ее,— подумав, сказал рассудительный Иван. Я согласился. Но одно дело — сказать, другое — сделать. Наша добыча глубоко заглотнула крючок, а брать ее голыми руками мы не решались. Пришлось повозиться...

На следующий день мы узнали у местных рыбаков, что нам попался огромный морской угорь — деликатес из деликатесов.

Часто по вечерам все наше сообщество — и советские специалисты, и перуанцы — отправлялось побродить по берегу залива, посидеть у воды на камнях, которые долго сохраняли дневное тепло. Шелест набегавших волн, шорох вечно выясняющих что-то крабов, большие колонии которых обитали среди камней, легкий морской бриз...— от всего этого веяло покоем, мы расслаблялись, настраивались на грустный лад. Над головой черное небо с бесчисленными россыпями звезд, среди которых ярко светился Южный Крест...

Когда в близлежащих городках открывались ярмарки, на них съезжалось со всей округи множество народа. Возводились двухэтажные торговые ряды — внизу на прилавках раскладывали товары из кожи и стекла, серебра и золота, одежду, обувь, всевозможные сувениры, еь, на втором этаже, под навесом, вывешивались ковры из шерсти ламы, которые могли удовлетворить самый изысканный вкус.

Перуанские торговцы не надоедливы, они не хватают за рукав, чтобы привлечь внимание, но, если остановитесь у какого-нибудь прилавка, не исключено, что, отойдя от него, обнаружите в руках незапланированную покупку.

По ярмаркам снуют мальчишки — чистильщики обуви. За небольшую плату они до зеркального блеска начищают обувь. Это их единственный заработок, от которого зачастую за_г висит, будет ли вечером еда у сестер и братьев. Работают мальчишки профессионально. Ведь чем быстрее й лучше почистишь ботинки, тем боль;-» ше выручка. Щетки так и мелькают ^ них в руках. Минута — и ботинки сияют. ¹