Вокруг света 1985-09, страница 33

нии. Поглядев на нас своими горящими топазовыми глазами, сифака издала смешной звук, нечто вроде «шии-фак». Отсюда, естественно, и наименование животного. Европейские зоологи произносят его в три слога — «си-фа-ка», но мальгаши по обыкновению опускают последнее «а», и в их устах название зверька действительно очень напоминает издаваемый им звук.

К волнению и радости у меня примешивалась толика тщеславия: мало кому из натуралистов доводилось наблюдать их в естественной среде, а в неволе сифаки плохо приживаются. Поэтому сведения об их привычках и повадках весьма скудны, хотя подробные анатомические описания этих животных существуют уже давно.

Все специалисты отмечают, что сифака обладает феноменальной прыгучестью. Некоторые зоологи утверждают, что во время прыжка сифака планирует, натягивая, словно парус, кожную складку между верхними конечностями и грудью. Это позволяет ей совершать гигантские скачки.

Сейчас нам представилась возможность проверить это утверждение: сифака сидела как раз на верхушке дерева. При отступлении ей бы пришлось либо спрыгнуть вниз на другую ветку, либо перескочить на соседнюю дидие-рею, а до нее было метров шесть, не

меньше. Мне думалось, она предпочтет второй вариант.

Мы отодвинули камеры чуть в сторону, заняв самую выгодную позицию, и Жорж решительным шагом направился к зверьку. Сифака взглянула на него широко раскрытыми глазами, прокричала три-четыре раза, после чего... мужество оставило ее. Она подобралась и, резко оттолкнувшись задними лапами, взмыла в воздух. В полете она выбросила вперед все четыре лапы, приготовившись вцепиться в ствол соседней дидиереи. Корпус зверька находился в вертикальном положении, хвост развевался. Вот послышался отчетливый шлепок — сифака достигла цели и обхватила передними лапами ствол. Акробатка победно оглянулась на нас через плечо. Сомнений быть не могло: феноменальный прыжок достигался только за счет толчка задних лап, и никакого планирования не было. Ну, кое-что начало уже проясняться.

Местные жители многое рассказывали о сифаках, но отличить факты от выдумки было не так просто. Уверяли, например, что животные знают секреты врачевания. Раненая сифака якобы кладет поверх ран какие-то листики, способствующие быстрому заживлению,— потрясающая способность, если только она соответствует действительности. Из другого рассказа явствовало, что самка-сифака, перед тем как родить, плетет из веточек люльку, выдергивает у себя на груди шерсть, которой выстилает люльку; затем она вешает ее на дерево, предварительно наложив на дно камней, чтобы колыбель не снесло ветром. Доля истины в этом есть, поскольку в ряде описаний указывается, что после рождения детенышей у самок появляются пролысины на груди и предплечьях. С другой стороны, как мы обнаружили позже, детеныши сифаки, подобно обезьянам, очень рано прицепляются к телу матери, и та носит их повсюду, так что устроенное ценой стольких мучений гнездо служит очень короткое время.

Зверьки забираются ранним утром на самое высокое дерево и сидят там, подняв передние лапы, лицом к востоку в ожидании первых нежных лучей солнца. Местные жители говорят, что они поклоняются солнцу. Возможно, поэтому сифаки считаются «фади» — табу и, конечно, в прежние времена никто не отваживался причинить им вред. К несчастью для животных, старые поверья быстро отмирают даже в таких заброшенных уголках Мадагаскара, как этот. Однажды вечером к нам в сторожку пришел человек из деревни и предложил поймать нескольких сифак. Мы отказались, а Жорж пытался убедить его в противозаконности подобных действий. Слова не произвели особого впечатления...

По правде говоря, поимка зверьков не представляет особого труда, поскольку сифаки очень доверчивы: когда они сидят на ветке, к ним можно подойти вплотную, если не делать резких движений.

День за днем мы снимали их на пленку. Обычно сифаки проводили все утро в «спальне» — на верхушках качающихся стволов дидиерей, греясь на солнце и поедая листву. В самое жаркое время дня они спускались пониже, в тень, и дремали, лениво развалясь на ветках в самых немыслимых поза*. Иногда мы всерьез опасались за них: случалось, сифаки просто приваливались к стволу, оставляя лапы болтаться в воздухе, или сворачивались клубочком, подтянув колени к подбородку; иногда — это, пожалуй, было самое комичное — они вытягивались во всю длину на ветке, свесив передние и задние лапы вниз.

Около четырех часов дня семейство из пяти сифак подбиралось к деревне полакомиться похожими на бобы плодами, свисавшими с тамариндовых деревьев.

Однажды вечером парочка сифак замешкалась. Самка уселась на горизонтальной ветке, болтая ногами и расчесывая зубами шерсть. Сзади к ней подкрался самец. Она делала вид, будто не замечает его. Неожиданно он прыгнул на нее, чуть не сбив с ветки, и ухватил ее борцовским приемом «полу-нельсон». Она повернулась, выскользнула из цепких объятий ухажера и зажала ему голову под мышкой. Он начал извиваться, потом обхватил ее двумя лапами и крепко прижал. Она широко раскрыла рот, не издав ни звука. Могу поклясться, она смеялась1 Шуточная потасовка длилась минут пять. Потом они вдруг расцепились и, сидя друг против друга, уставились на зрителей, стоявших, задрав головы, в двенадцати метрах под ними. Мы не шелохнулись. Через секунду самка неожиданно схватила пальцами левой ноги переднюю лапу самца — и вольная борьба вступила во второй раунд.

Это не была настоящая схватка, и, хотя иногда сифаки прихватывали зубами руку или ногу партнера, они никогда не кусали друг друга. Это была игра.

Животные часто играют в детстве, приобретая навыки, которые им понадобятся во взрослой жизни. Но вид живущих в естественной среде взрослых зверей, играющих просто ради забавы, большая редкость. В безжалостном мире дикой природы у них редко выдается время для развлечений.

Однако у сифак, похоже, нет тех проблем, которые заботят большинство зверей. Им не приходится добывать пищу: плоды манго, индийские финики, лепестки цветов и сочные зеленые побеги — все это имеется в изобилии и вполне доступно. Им не нужно все время прятаться, поскольку на острове у них нет естественных врагов. И еще один, пожалуй, наиважнейший фактор — они живут семьями. И их семейная жизнь основана на привязанности.

Перевела с английского Н. РАВЕН

31