Вокруг света 1985-11, страница 13

загоревшегося дома, но, услышав крик детей, он бросился во двор, успел вскочить в двери. Когда Хуан вынес детей из огня, то сам потерял сознание от потери крови.

Раздумывая, бродил Эктор по деревне, где располагался госпиталь, смотрел на ковыляющих по улице раненых в окровавленных бинтах, на детей, беззаботно играющих или серьезно идущих с тетрадями из местной школы, приютившейся в сарайчике. Нет, рано ему учиться, его ждут бойцы-компаньерос. Эктор, еще не совсем оправившийся после ранения, уехал в отряд. В одном из боев его снова ранило в ногу. Когда рана зажила и Эктор начал ходить, его вызвали и дали новое задание — ехать на фестиваль.

При первой же встрече в Москве, знакомясь, Эктор в упор спросил меня:

— Вы коммунист? Что у вас за журнал?

Ответ его удовлетворил, и он, про

терев темные очки, спокойно откинулся в кресле, вытянув раненую ногу. Он сидел как раз под фотогра-фией-плакатом: сальвадорская мать с автоматом в натруженных крестьянской работой руках отправляет сыновей на борьбу. На ее лице удивительная отрешенность, боль и решимость, а в глазах призыв к борьбе.

Эктора многое потрясло на фестивале, но он рассказал только о двух моментах.

Эктор впервые увидел Мигеля Мар-моля, ехал с ним в Москву. Ехал с самим Мармолем которого знают патриоты Центра,\ърой и Латинской Америки. Мармол с ним разговаривал просто, как с товарищем по борьбе. Этот человек вместе с Фарабундо Марти был организатором рабочего движения, одним из основателей и руководителей Коммунистической партии Сальвадора. Это его поразило.

— Настоящий коммунист,— твердо сказал Эктор о товарище Мигеле Мар-моле.

На этих снимках, предоставленных журналу бойцами Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти, запечатлена борьба сальвадорского народа с солдатами режима Дуарте. С оружием в руках повстанцы защищают свободу и независимость своей родины, учатся, трудятся, налаживают нормальную жизнь в освобожденной зоне.

Эктора ошеломило открытие фестиваля в Лужниках. Когда сальвадорцы вышли на дорожку стадиона, взрывная волна оваций оглушила его. Эктор выпрямился и пошел твердо, стараясь не прихрамывать на раненую ногу. Весь стадион встал перед повстанцами Сальвадора, и они должны были пройти как бойцы Фронта. Старался не отставать и Гильермо, а ему ведь гораздо тяжелее идти на костылях. Отряд Гильермо, возвращаясь из разведки, наткнулся на засаду карателей. Пуля попала Гильермо в ногу и раздробила кость. Компаньерос с трудом дотащили его до освобожденной зоны. Операция была сложная, и делали ее подпольно в Сан-Сальвадоре.

Эктор смотрел на шагающего на костылях Гильермо и думал о своем отряде, о своих бойцах. Как бы хотелось, чтобы они все были здесь! Он еще острее почувствовал, что ему надо скорее возвращаться на родину, туда, где сражаются и умирают за свободу его товарищи.

— Меня ждут компаньерос,— сказал Эктор на прощание.— Но Москву я буду помнить всегда...

11