Вокруг света 1987-03, страница 61

метра, в диаметре — метр. Хозяева кропотливо уничтожают вокруг своего жилища всю растительность в радиусе полутора метров и больше. Коричневатый круг «выеденной» земли с серовато-желтой горкой посередине виден издалека. и с земли, и из самолета.

По-настоящему богатые окамене-лостями муравейники довольно редки. Но, найдя их, можно из года в год «доить», то есть использовать муравьиные постройки как непрерывный конвейер-поставщик ока-менелостей. Если, конечно, сразу не срыть муравейник до основания, чем грешили палеонтологи в прошлые десятилетия.

Пример такой печальной неосмотрительности — окрестности речушки Баг-Крик в штате Монтана. Тридцать лет назад ученые из Миннесоты проезжали по ее берегу и приметили несколько лакомых муравейников. Водитель притормозил и дал им пять минут. К концу пяти минут ученые нашли втрое больше, чем сотни их коллег за предыдущие десять лет. А вскоре сюда нагрянула орда палеонтологов и унесла, по самым грубым подсчетам, сорок тонн муравейников. Фермеры в восторге от ученых — в следующие десятилетия в округе и муравья не видели.

Но теперь палеонтологи стали предусмотрительнее и терпеливее. Из прочных стен муравейников вырезается лишь часть, чтобы

хозяева не только не погибли, но и принесли новые окаменелости для ремонта. В районах культивированного земледелия ученые — с переменным успехом — защищают поселения жнецов от фермерских бульдозеров. К счастью, внимание фермеров отвлечено на грызунов — несравненно более прожорливых существ.

Прежде чем отобрать нужное, палеонтологи замазывают все выходы из муравейника. Дело скучное, но необходимое — иначе муравьи тысячами нападут на разорителя. (Впрочем, со временем у настрадавшихся ученых появляется иммунитет к укусам жнецов, но сколько же укусов до того приходится принять!) Зато удачное ограбление муравейника может составить славу ученому. Ведь случаются муравейники, которые только из ископаемых останков и состоят.

Пример такой палеонтологической «жилы» — недавняя находка на границе штатов Вайоминг и Небраска: тысячи зубов и осколков челюстей (которые часто складываются в полные челюсти!) ископаемых мышей, белок, ежей, кротов и сусликов. Вернее, существ, близких к современным мышам, белкам, сусликам и так далее. Здешние прерии издавна были ценимы палеонтологами: тут находили останки крупных животных — доисторических носорогов, верблюдов, гигантских кабанов, бобров, живших

в странных спиральных норах. А вот о мелкоте, обитавшей в этих местах двадцать — двадцать пять миллионов лет назад, ничего не было известно, пока не тряхнупм местные муравейники.

В свое время сам — теперь уже легендарный! — Хетчер пробовал заставить жнецов поработать в местностях, где они обычно не селятся, используя их, естественно, для нужд палеонтологии. Кажется, стоит акклиматизировать муравьев в нужном месте, и... Увы, это оказалось весьма сложно. Прежде всего необходимо разыскать царицу ко-лонии-семьи. Даже если найти ее — что само по себе непросто в муравейнике глубиной два с половиной метра — и перевезти, это еще не гарантирует выживания колонии на новой родине. Однако в будущем ученые все-таки надеются ма успех.

Не будем преувеличивать и утверждать, что судьба палеонтологии — в лапках муравьев-жнецов, но с этими помощниками связаны немалые надежды.

И как не вздохнуть вслед за одним канзасским ученым, который посетовал: «Жаль, что бобры не строили своих хаток из окамене-лостей. То-то был бы рай палеонтологам!»

По материалам зарубежной печати подготовил В. ЗАДОРОЖНЫЙ

ФРАНТИШЕК БУРЕШ, чехословацкий журналист

§Ш ЯГОШрО 41 #ii€IO?

§ Гуанчжоу, крупнейшем южнокитайском городе, базар — сплетение десятков узких улочек. Кроме овощей и фруктов, здесь предлагают и широкий ассортимент рыб, черепах, крабов, лягушек, креветок, птиц и змей. В кантонской кухне (Гуанчжоу более известен в мире под устаревшим названием Кантон) все это идет в пищу — для кухни гурманов и для самой обычной, ежедневной. Кантонцы считают, что мясо вышепоименованных существ содержит вещества, укрепляющие мускулы человека, продлевающие жизнь и вообще благотворно влияющие на состояние здоровья. Кроме того, считают они, это просто вкусно.

Мы остановились перед лавочкой, над которой покачивался на ветру картонный дракон. В круглых проволочных корзинах извивались клубки змей, от небольших — с нашего ужа длиной — до крупных кобр и совсем огромных питонов. Расскажи нам кто, мы бы не повери

ли: змей здесь продавали на килог-раммы, и покупатели уносили их домой в пластиковых пакетах и матерчатых мешочках. К обеду или к ужину.

Мы знали, что в Гуанчжоу есть знаменитый змеиный ресторан, в который собирались сходить, но вид этих свившихся в клубок пресмыкающихся сразу отбил желание и аппетит напрочь.

Отвага и любознательность вернулись к нам лишь на следующий день. К вечеру.

В Гуанчжоу несколько ресторанов с подачей змеиного мяса, но ни у одного из них нет ни таких славных традиций, ни такой популярности, как у того, что на улице Тяньлан. А мы решили: рисковать, так по-крупному.

Змеиный ресторан был основан на рубеже прошлого и нынешнего веков. Сначала им владел господин Ма, повар-маэстро змеиных блюд. Впоследствии его несколько раз перестраивали, переименовывали, и сегодня заведение именуется

просто: «Шэчангуан» — дословно «Змеиное предприятие». Мы остановились перед изрядно обветшавшим пятиэтажным домом. Первый этаж, однако, сиял новизной и ухоженностью и был облицован коричневатым полированным мрамором. Вместо витрины у входа красовался великолепный террариум, который мог бы составить честь неплохому зоопарку. В нем ползали, извивались и шипели всевозможные змеи тропического Китая.

Превозмогши немедленно охватившую нас нерешительность, мы сделали два неуверенных шага и очутились в самой — на первый взгляд — обычной харчевне, которых в Китае тьма-тьмущая. Не успели мы сделать третий шаг, как предупредительный, просто сияющий от удовольствия встречи старший официант повел нас на третий этаж в небольшой приятный зал с кондиционером, предназначенный для почетных и иностранных гостей. Мы не успели промолвить и словечка, как еще два преисполненных вое-