Вокруг света 1988-03, страница 56

ПАТРИСИО МАНН С, чилийский писатель

МЯТЕЖ НА БИО-БИО

Повесть

Хосе написал множество писем и отправил их всем местным журналистам,— продолжает старый, верный письмоносец Анголь Мамалькауэльо.— В этих письмах он перечислял все пожары и убийства, грабежи и насилия, издевательства и пытки, а к ним приложил статьи законов, наносящих тяжкий урон индейским резервациям, всем владельцам мелких наделов в нашей долине. Но хоть бы какая газета опубликовала одно-единственное его письмо! Да этого и не могло произойти: все газеты в округе были собственностью Хуана Смитманса и таких, как он. Думаю, это была последняя попытка Хосе оправдать свои действия.

«В любой момент они могут напасть на нас,— сказал он.— В жилищах пусть останутся только женщины и дети, а мы направимся к перевалам и будем жить в пещерах. По ночам женщины будут подниматься в горы, выкапывать съедобные коренья. Но долго так тянуться не может, мы должны организовать снабжение продовольствием. Надо провести сев. Беречь скот как зеницу ока. Надо думать о том, что, возможно, жить здесь придется еще очень долго. Мы поставим своих часовых у перевалов, и условными знаками они будут сообщать нам о приближении врага. В зависимости от его численности и намерений, будем решать, как нам следует поступить. Было бы хорошо заманить их в лес и там всех перебить. Но

Окончание. Начало см. в № 2.

54

убивать будем только людей. Кони должны доставаться нам живыми».

— Я тогда спросила его: «Как ты думаешь, станут они убивать женщин, детей, соседей,— в отместку?» — вспоминает Анима Jlyc Бороа.

«Многие из них способны и на такое,— ответил Хосе,— но другого выхода у нас нет. Мы, конечно, могли бы чего-то добиться, если бы, например, Федерация трудящихся Чили организовала всеобщую забастовку, чтобы привлечь внимание страны к нашей проблеме. Но все дело в том, что мы никак не можем даже дать о себе знать, и непонятно, что еще нужно сделать, чтобы здесь оказались столичные журналисты».

— Как ты думаешь, Анголь Мамалькауэльо, почему все-таки журналисты не пришли? — задаю я вопрос.

— В ту пору мы ничего об этом не знали, сеньор, но, выходит, правительство уже тогда вмешалось в это дело: войскам был отдан приказ выступать, а всем писателям, журналистам, просто любопытствующим — словом, всем прочим строго-настрого запрещалось и близко подходить, как они выражались, «к району театра военных действий». Другими словами, к верховьям Био-Био, к местечкам Нитратуе, Панкил и Лон-кимай. И вот среди этого моря вынужденного молчания мы стали немы, как рыбы. Теперь-то мы знаем, что некоторым журналистам удалось тогда все же пробраться к подножью гор, чтобы передать в Сантьяго репортажи об «индейском восстании» — вот как они обо всем этом думали. Но их всех