Вокруг света 1988-09, страница 23

так называемых «акаджа» — огороженных тростником и ветками загонах.

Внутренний рынок на воде организовать просто — был бы товар. Грузи его на пирогу и плыви себе на базар в центре деревни. Потом, когда характер береговых жителей исправился и они стали миролюбивее, открылся и внешний рынок — на берегах озера, в тех местах, где почва посуше. И в старое доброе время, и теперь в системе внутренней и внешней торговли царят женщины. На экспорт они поставляют рыбу свежую, вяленую и сушеную, а также креветок. А с суши озеро импортирует все — от спичек и соли до пива, керосина, транзисторов и японских лодочных подвесных моторов.

В Ганвье есть, как в обычном населенном пункте, почта и бар. А для туристов открыто несколько сувенирных лавок.

Вооруженные мощной фотоаппаратурой и нетерпением пустить ее в ход, мы высадились из машины рядом с пристанью. К мосткам были привязаны крытые моторные баркасы, к ним прилепились небольшие пироги. Перед нами простиралось озеро с берегами, лишенными видимых признаков девственного леса. Пристань была пуста.

Однако в офисе национальной

туристской фирмы жизнь била ключом. Приветливые служащие объяснили, что сама деревня на сваях находится в восьми километрах от берега, и посоветовали нанять не баркас, а пирогу. Она больше похожа на венецианскую гондолу, чем баркас, да и обойдется значительно дешевле. Я выразил мысль, что в пироге мы будем ближе к природе, чем в баркасе.

Нас вывели на пристань и поместили в трехместную пирогу. Гид-гон-дольер, вооруженный шестом, уже восседал на корме. На голове его была шляпа диаметром не меньше метра, изготовленная из стеблей неизвестного нам растения. Она могла защитить гида не только от солнечного и теплового ударов, но даже от удара шестом. Мы же, лишенные головных уборов, уже спустя пять минут поняли, что дела наши плохи. Солнце шпарило во всю свою тропическую силу с белесоватого неба, был полный штиль, от воды шел пар. К природе мы оказались ближе, чем хотелось бы.

Вскоре появилась туча мошкары. Гид сказал, что это водяные мошки. Мы вежливо поблагодарили за информацию. Оказалось, что бороться

с мошкарой нельзя — даже при попытке взмахнуть рукой пирога раскачивалась и черпала воду бортами. Как только на дне ее образовалась приличная лужа, откуда-то выплыла консервная банка и взяла курс на мои ноги. Я приступил к вычерпыванию воды.

Жизнь на воде постепенно наладилась. Гондольер отложил шест и принялся за весло, похожее на большую ложку. Пирога бесшумно и довольно ходко скользила по мутным водам. Озеро становилось оживленнее, и нас уже обошли два баркаса с туристами. Один был набит битком, там махали руками, и до нас донеслись невнятные приветственные клики.

Второй баркас занимал один весьма надменного вида толстый господин в шортах. Приветствий от него мы не дождались, но решили, что мы ему все-таки чем-то симпатичны — толстяк долго снимал нас на кинопленку. Капитан сообщил, что мы заблуждаемся и что месье ошибочно принял нас за коренных жителей Ганвье, добывающих рыбу. «Но у нас нет никаких рыболовных снастей»,— возразил я. Гид сказал, что многие принимают за рыболовную снасть его шляпу.

Пирога шла и шла себе вперед, мы уже пообвыкли, перестали цепляться руками за борта и бодро вертелись на скамейках. На озере начался туристский час пик, мимо нас с ревом проносились один за другим баркасы с туристами.

Вдали замаячили хижины, нас окружили акаджу. Я наладил казенный «Салют», но фотографировать было нечего. Несмотря на всю свою экзотичность, акаджу не отличались фотогеничностью — из воды торчали плетни и ветки-загогулины. Гид был колоритен, но его целиком закрывала шляпа.

Когда фотографический зуд стал невыносимым и я даже истратил кадр драгоценной кодаковской пленки на портрет коллеги, из-за очередного акаджу бесшумно выдвинулась очень длинная пирога, в которой в два ряда стояли метрового диаметра железные бочки. Всего бочек было штук сорок. На них возвышалась гора мешков, корзин, огромных пластмассовых канистр и бутылей, окрашенных в самые ядовитые цвета, ящиков с пивом, связанных коз, кур и свиней. На носу размещался штабель картонных коробок, содержащих, судя по наклейкам, виски разных сортов. На корме работали веслами двое добродушного вида парней. Они вежливо поздоровались с нами, перекинулись парой фраз с гидом и попросили воздержаться от съемок. Парни сказали, что их вековой обычай запрещает им фотографироваться. На это дело наложено табу, пояснили они.

Как только мы разминулись с грузовым судном, гид снял шляпу — он всегда снимал ее перед тем, как вступить с нами в разговор, и пояснил, что мы встретились с нигерийцами. Сейчас богатая нефтью Нигерия за

j -

21