Вокруг света 1989-08, страница 46

Перед работой Мани Дал торжественно достает из мешочка на поясе горстку риса. Подбрасывая зерна вверх, произносит на разные лады имя Фало — лесного бога: «Если бог недоволен, я не могу беспокоить пчел». Спустя некоторое время, молча, как паук в гигантской паутине, он начинает осторожно спускаться по лестнице. Малейший промах повлечет за собой неминуемую смерть.

Мани Дал останавливается напротив гнезда около полутора метров в диаметре. Поверхность его усеяна тысячами крупных черных пчел. Два других охотника — Кришна и Акам — карабкаются на скалу снизу. Цепляясь за выступы, они прижимают лестницу к склону, чтобы Мани Дал мог дотянуться до гнезда.

Тем временем разгорается костер у подножия скалы, но ветер сдувает дым. Указывая на вершину скалы, Мани Дал бросает несколько отрывистых слов, и в считанные минуты к нему опускается пучок тлеющих листьев. Дым обволакивает гнездо, и пчел охватывает паника. Ничто больше не отвлекает охотника: золотые соты остались без защитниц.

Чтобы сделать крупноплановые снимки, Эрик спускался в пропасть на тонком нейлоновом шнуре. Впервые европеец сопровождал охотника в его опасном предприятии.

Пчелиное гнездо состоит из двух частей. К самой скале прижимаются соты с медом, над ними — соты с куколками, личинками и яйцами. Дал втыкает в соты деревянные палочки и привязывает палочки к концам веревки. Несколько ударов шестом, и соты повисают в воздухе, раскачиваясь и ударяясь о лестницу, но Мани Дал держится цепко, и его вместе с сотами спускают благополучно вниз.

Пока соты движутся к земле, из них вытекают капли меда, но сладкому дождю не суждено пролиться на землю. Его перехватывают многочисленные котелки и кастрюльки жителей ближайшей деревни. Эти люди не входят в бригаду, но в свое время они помогли выплатить ежегодный государственный налог и таким образом заслужили право на участие в медовой* охоте. Когда соты опускаются на землю, крестьяне с криками бросаются к ним. Начинается медовая фиеста.

Меньше чем за час Мани Дал собрал около сорока литров меда и десять килограммов воска. Позже он проведет своеобразный «химический анализ», внимательно изучив цвет меда и его вязкость. Соты могут содержать токсичные вещества, если нектар был собран на плантациях, обработанных гербицидами. Уже не один раз имелись случаи сильных отравлений среди крестьян, попробовавших непроверенный мед.

Чудес не бывает, а плащи не самое надежное укрытие от разъяренных

насекомых. Вечером Мани Дал пинцетом выдергивает жала из кожи и смеется, глядя на раздувшиеся лица молодых компаньонов. Сегодня ему сопутствовал успех. Однако урон для пчел достаточно велик, и в следующий раз отыскать соты будет слож-* нее.

Брат Мани Дала, Бел Бахадур — староста деревни,— делит добычу между членами бригады. Больше всех получает Мани Дал. Вторую по величине часть забирает Бел Бахадур. Затем наступает черед Мен Бахадура и Амарьянга, они ассистировали Мани Лалу с вершины скалы. После этого свою долю получают Кришна и Акам, поддерживающие огонь, и Шри Дал с Нандой Лалом, фильтровавшие мед. Девятый участник, Пур-ке, особого участия не принимал, но другие не против поощрить его, так как девятка считается счастливым числом. Немного меда оставляют себе охотники. Большую часть меняют на молоко и зерно.

Дома Мани Дал переплавляет воск, пропуская его через бамбуковый фильтр и охлаждая в холодной воде. Затем формует брикеты, выжимая при этом избыток влаги. Пожалуй, воск наиболее ценная часть промысла. Его сдают Белу Бахадуру для продажи в Катманду. Брикет весом 2,5 килограмма стоит 7 долларов, это совсем немало для страны, где за килограмм риса берут 5 центов. Воск пользуется большим спросом у ремесленников, которые используют его для изготовления моделей при литье из бронзы.

Чтобы попасть в столицу, сборщикам меда надо идти четыре дня пешком, а затем ехать на автобусе. Мани Дала не привлекают прелести городской жизни, и он не был в городе уже 15 лет. «Мы люди джунглей,— объясняет он.— Когда идет охота, листья деревьев служат нам постелью, плащи — одеялом, наша пища — дары леса. Мы счастливы, если у нас есть деньги, но также счастливы, если их нет».

Не все в деревне разделяют взгляды Мани Дала. Для молодого поколения ремесло охотника не представляет интереса и, конечно, не может заменить общения с внешним миром.

«Я стар. Мои глаза уже плохо видят,— говорит Мани Дал.— Теперь я знаю все о том, как добывать мед. Хочется передать знания сыновьям, но никто не хочет быть охотником. Они предпочитают отсиживаться в деревне».

Поэтому Дал решил, что следующий сезон будет для него последним. И вместе с ним канет в Лету замечательное искусство медовой охоты.

По материалам зарубежной печати подготовил Л. КАЛАШНИКОВ

Геннадий СОРОКИН

Р

т

етла летела через двор за Пелагеей. Вместе с картошкой. Яблоки в саду срывались с веток и набрасывались на гостей. Вокруг порхали сотни невиданных бабочек, и коты, собравшиеся со всей округи, смотрели на это разинув рты...

...Фургон внезапно остановился, и седьмой президент Соединенных Штатов генерал Эндрю Джексон в недоумении принялся обследовать экипаж и лошадей, пока не раздался голос из ближайших кустов, за которыми никого не было видно:

— Все в порядке, генерал, фургон может ехать!

И фургон тронулся. В доме Белла, куда ехал президент, Уильям Портер дрался с кем-то невидимым; ему удалось набросить на это нечто одеяло, завернуть его и подтащить к камину, однако то, что было в одеяле, вдруг налилось неподъемной тяжестью и так запахло, что несчастный Портер бросил непосильный тюк на пол и опрометью выскочил на улицу.

...Бабаня бегала вокруг стола, а скалка с мухобойкой догоняли и лупили ее почем зря. Посуда, покачиваясь, плыла по воздуху. Выплясывал холодильник на кухне, да так бойко, что удержать его на месте было невозможно. Во время танца он грациозно огибал мебель и при этом подпрыгивал и вертелся, таская за собою шнур, как хвостик. По полу прыгали шапки гостей, а сами гости в это время бегали по саду, спасаясь от яблок. Кусок мыла прилетел из закрытой ванной, покрутился в воздухе и тихо лег на диван рядом с хозяйкой, а потом дважды прилетала зубная щетка.

В это время хозяин увертывался от банок с огурцами, которые с балкона через стекло закрытой двери летели в него и разбивались о стену одна за другой, и, похоже, слетались они сюда не только с хозяйского,' а со всех балконов сразу...

Голос из стены занудно пересказывал сплетни о каждом, кто входил в дом. Упомянул даже о милициойере, который расстроил свадьбу: жених и невеста узнали друг о друге кое-какие тайны...

...Маленький шарик играл с товарным поездом в какую-то игру, правила которой никто не знал, машинист хватался то за тормоз, то за контролер, а шарик тянул поезд вперед или вдруг тормозил на всем ходу по своему желанию.

44