Вокруг света 1989-09, страница 42

ОЖИДАНИЕ У МОРЯ

Главный рынок в Аккре — целый городок с улицами-рядами, по которым можно плутать часами между яркими грудами овощей и фруктов, дурея от резких запахов пряностей, копченостей и рыбы. Пестрые волны столичных покупателей вынесли наконец меня к рыбным рядам, где хотелось поглазеть на местные виды рыб.

Проезжая вчера вдоль побережья Гвинейского залива, я заметил торговок рыбой. Они стояли у кокосовых пальм, мотающих петушиными гребнями под океанским ветром. Самодельные столики были завалены свежей рыбой. Около них тормозили машины: приезжие выбирали рыбу и грузили в багажники. Но мы, к сожалению, спешили.

А тут на рынке просто глаза разбегались перед грудами разноцветных рыб, раковинами с живыми моллюсками, ползающими крабами. Попробовал было узнать название светлых больших рыбин с алыми плавниками, но в ответ прозвучало: «Красная рыба». Здесь почти вся хорошая рыба называлась «красной».

Заглядевшись на рыбье изобилие, я не сразу услышал, что меня окликают. Оглянувшись, увидел курчавого подростка в синей курточке. Мы отошли от гудящей толпы, и Саке, так звали мальчика, предложил познакомить с отцом, как потом выяснилось, бригадиром рыбаков.

— Я вижу, вам нравятся морские

рыбы. Приходите завтра в Джеймстаун, только пораньше,— сказал он и убежал.

По этому приморскому району ганской столицы я как-то прогуливался в конце дня, когда спала полуденная жара. Остановился у старинной почты, прочитал надпись «Джеймстаун» на каменной стене одного из зданий с башней. В прежние времена с высоты этих башен английские негоцианты обшаривали глазами бирюзовую морскую даль в поисках долгожданных кораблей с товарами.

Из крупного колониального порта Джеймстаун превратился теперь в рыбацкий район Чокер, провонявший сырой, жареной и копченой рыбой. У кое-как построенных бараков с залатанными жестью дырами в стенах сортируется рыба на сетках. Самую крупную пускают на продажу, мелкая идет на корм для кур, а остатки коптят в глиняных печках около домов. Здесь же лавочки с продуктами и необходимым в быту товаром, около которых толпятся женщины и снуют полуголые ребятишки...

Назавтра я сюда явился затемно. Тьма медленно редела, и на фоне песка стали выступать застывшие носы лодок.

На корме одной из них, присмотревшись, я заметил маленькую фигурку. Свернувшись калачиком и положив голову *на борт лодки, спал мой вчерашний знакомый Саке, прикрывшись все той же синей курточкой.

Услышав шуршание песка под моими башмаками, Саке поднял голову.

— Опоздали. Я уже проводил отца в море... Когда? — Мальчик на секунду задумался.— Наши рыбаки сталкивают лодки рано. «Агата» ушла в три часа ночи... Далеко ли? — Саке наморщил лоб.— Ну не меньше, чем миль на сто — сто двадцать, хотя, бывает, и на десять миль лодки отходят. У берега рыбу ловят те, кто уже припозднился.

Светало... Оживился берег, к нам стали подходить рыбаки. Скоро вокруг лодки Саке собрались жилистые мужчины, молодые и старые, в застиранных рваных майках и блестящих от рыбьей чешуи штанах, ребятишки в одних трусах или совсем голые и в отдалении — пестрая кучка женщин, что-то раскладывающих на тряпках. Особенно выделялся Клот-те Квей, бригадир лодки «Ософо», еще не выходивший в море. Быстрый в движениях, он говорил возбужденно, закатывая в драматических местах выразительные глаза. По тому, как остальные не мешали ему говорить, чувствовалось, что его любят послушать.

— Что для рыбака самое необходимое? — вопрошал Клотте Квей, поднимая вверх палец.— Лодка и сети. Конечно, в последние годы стало полегче: кооператив помогает нам покупать сети, большие и малые. Но на всех рыбаков новых сетей не напасешься, ведь в нашем кооперативе

В. ЛЕБЕДЕВ, наш спец. корр.

Фото Б. БАБАНОВА и В. КУЗАРЯ

II