Вокруг света 1991-02, страница 21

Все золото муисков

Равнина, окруженная цепью покрытых снегом вулканов, с кратеров которых густыми облаками спускается серый кислый дым... Голубое небо превращается в унылую мрачную пелену. Стоит жара, и вдобавок — высокая влажность. Это Колумбия. Здесь, на территории между Перу и Венесуэлой, на землях, омываемых с севера Карибским морем, а с запада Тихим океаном, за 10 тысяч лет до рождества Христова появились первые жители Нового Света. Обитатели северного района нынешней Колумбии — так называемой зоны Сину, включающей реку Сину, Сан-Хорхе и Неки, считались самыми искусными мастерами по золоту. Они украшали храмы и могилы дорогими статуэтками, погребальными принадлежностями, выполненными из чистого золота.

Западная часть страны представляет собой настоящий кладезь драгоценностей, уцелевших от рук грабителей. В те далекие времена население этой территории — главным образом муиски — славилось не только мастерством обработки золота, но и владело секретом изготовления уникальной керамики, умело возделывать землю, возводить храмы. Но настоящей их страстью была торговля драгоценностями. Утверждают, что именно здесь родилась легенда о сказочной стране Эльдорадо, и, наверно, сюда забросила судьба неутомимого Кандида из одноименного произведения Вольтера.

Согласно древней легенде вождь одного из индейских племен во время особых торжеств регулярно отправлялся к берегам лагуны Гуатави-та. Там он вместе с тремя товарищами садился на тростниковый плот

и, добравшись до середины озера, погружался в воду, обмазанный землей и золотой пылью.

Слух о сказочной стране Эльдорадо, где под ногами лежит не обыкновенный песок, а золотой, разлетелся по свету в мгновение ока. В Южную Америку устремились испанцы, зараженные «золотой лихорадкой». Сокровища ацтеков и инков показались завоевателям недостаточными. Они бредили фантастическим Эльдорадо, расположенным, по слухам, на севере Перу. Первым туда отправился 50-летний солдат Химе-нес де Кесада во главе отряда из восьмисот человек. Но только ста пятидесяти оставшимся в живых удалось добраться до плоскогорий Кун-динамарка, которые сегодня называют саванной Боготы.

Награждая себя за столь долгие мучения, они разоряли священные могилы индейцев.

Гора из золотых изделий и изумрудов была такой высокой, что по, словам де Кесады, там мог бы укрыться солдат. К сожалению, эти сокровища навсегда потеряны: никто не посмотрел на их уникальность: все они пошли с молотка или были переплавлены.

Поразительно, что после нескольких веков непрекращающихся походов, когда, кажется, не осталось не то что драгоценного камня, а и золотой пыли, даже сегодня отряды искателей сокровищ устремляются на поиски драгоценностей, не замеченных многочисленными авантюристами.

Найти эти «поисковиков» оказалось совсем не сложно. Они обитают в провинции Сину, на берегу Карибского моря. В стране вечной герильи, где все мужчины вооруже

ны и никто не вздрагивает от неожиданного выстрела, эти люди спокойно выходят на свет божий. Правда, бандитов все же иногда беспокоят представители властей, но после уплаты соответствующей дани их оставляют в покое. По признанию главаря авантюристов Хуанито, их жизнь не такая уж цветущая и спокойная, как это кажется остальным. Хуанито — высокий тип с глубоко ввалившимися глазами, потомок черных рабов, привезенных в большом количестве в Колумбию в XVIII веке, коротко рассказывает о своем промысле. Обычно они направляются к равнине больших озер на поиски захоронений. Поход начинается с восходом солнца. Опыт опытом, но осторожность не повредит: кругом вроде бы зелень и цветы, но этот лужок оказывается огромным болотом, усыпанным кувшинками, и передвигаются здесь по грудь в воде.

Прошло то время, когда завоеватели, разоряя храмы, уносили с собой золотые горы. Одни только фигуры людей и животных весили порой до полуцентнера. Сегодняшним искателям достаются крохи: серьги, идолы, небольшие антропоморфные и зооморфные фигурки.

С 1936 года национальный банк Республики Колумбия начал приобретать драгоценности, принадлежащие разграбленной древней цивилизации. Сначала дельцы не доверяли государственному учреждению и приносили лишь малоценные вещи, но потом убедились, что банк платит хорошо: 10 песо за 1 грамм золота.

окончание см. на 4-й стр. обл.)

кумык из рода половецкого...

Окончание. Начало на стр. 4

Дома он всегда надевал на голову изящную турецкую феску, всегда требовал, чтобы на его столе стояли цветы — лучше всего незабудки,— и всегда строго соблюдал обычаи.

Он умер, так и не поняв, за что расстреляли стольких кумыков — его родственников и друзей, которые не совершили абсолютно ничего предосудительного, а, наоборот, были очень порядочными людьми. Или — почему запретили учиться его внукам, моему отцу и дяде? (Они, правда, потом выучились на инженеров, но не в Дагестане и прожили жизнь вдали от него.) Или — почему... О-о, сколько же этих «почему» обрушилось на несчастного прадедушку!..

По счастливой случайности его самого не тронули. Нет, не из-за возраста и седин пощадили его. Тогда стреляли и в стариков, и в младенцев.

У него в доме подпаском долго жил сирота, брошенный родителями тавлу, по имени Махач и по фамилии Дахадаев. Чем приглянулся прабабушке Батий этот мальчишка с огромным лишаем на голове? Прабабушку не случайно называли ясновидящей, она вырастила на кухне доброго человека, дала ему денег на учебу — на добро он ответил добром.

Став наместником новой власти в Дагестане, Махач ¹ выдал Аджиевым «охранную грамоту»: чья-то заботливая рука переписала послужное дело Абдусалама, перепутав даты, события, имена, а чьи-то мудрые уста нашептали о каком-то мифическом турке, от которого якобы идет наш род.

Даже фамилию нам специально перепутали. Правильнее, по кумыкской традиции, мы должны были писаться Асев-Аджиевы, как все другие наши родственники... Нет, только

¹ Его именем названа Махачкала, бывший порт Петровск, столица Дагестана.

благодаря Аллаху мы выжили — он наградил наш род прабабушкой Батий.

Правда, выжили в беспамятстве, забыв язык, обычаи, традиции кумыков (о себе говорю!). Чего ждать от жизни вдали от Родины? От своего народа? И все-таки. Заговорил же во мне голос крови. Надеюсь, заговорит он и в моих сыновьях.

...Я даже вздрогнул, когда недавно в Военно-историческом архиве нашел бумаги, написанные рукой Абдусалама,— точно такой же почерк у моего сына, который тоже гренадерского роста, служил в армии и тоже в конвое. Невероятное стечение обстоятельств! Однако сегодняшний конвой охраняет заключенных. Службу не выбирают, ее назначает судьба...

Поиски корней своих я непременно, несмотря ни на что, буду продолжать — ведь это и есть открытие себя самого. Человек должен заботиться о своих корнях, иначе засохнет яблоня, исчезнет народ.

2*

19