Вокруг света 1991-04, страница 33

ГОД ИЗДАНИЯ первый

1927 г. ИЮНЬ 10

Едва ли не в каждом номере возрожденного в 1921 году «Вокруг света» можно увидеть заметку или рисунок, связанные с авиацией. Если путешествие в ракете в те годы оставалось столь же фантастическим, как и во времена Жюля Верна, то самолет, или, как тогда говорили, аэроплан, существовал в реальности и давал возможность проектировать путешествия по воздушному океану. Но они не утратили еще острый привкус редкого приключения, авантюры.

«Великие перелеты 1926 года» — таков заголовок обширного обзора в «ленинградском» «Вокруг света» (о судьбах «ленинградского» и «московского» вариантов журнала речь впереди). В статье рассказывается о беспосадочных полетах французских летчиков по маршрутам Париж — Басра, Париж — Омск, Париж — Бендер-Аббас, об экспедиции советских летчиков на шести аэропланах в Пекин, о перелете англичанина Кобхема из Лондона в Мельбурн. Вглядываясь в опубликованные журналом схемы, нельзя не заметить, что все маршруты прокладывались так, чтобы самолет как можно меньше времени находился над водой. В случае аварии шансы спасения на суше выглядели предпочтительнее.

Должен был найтись смельчак, который преодолел бы страх, сковывающий волю человека, стоило ему только вообразить себя висящим в железной клетке над грандиозным океаном.

Этот смельчак обнаружился в Новом Свете, в провинциальном американском городе Сент-Луисе. На своем утлом самолетике, оснащенном самодельными приборами и средствами спасения, он за один прием перепрыгнул Атлантику в направлении, обратном плаванию первооткрывателя Америки. За это его окрестили в газетах «крылатым безумцем» — по той же логике, по какой в средневековой Испании считали безумным план Колумба.

Теперь перелет через Атлантику стал рутиной. А безумие мы находим в том, что невозможно купить билет на рейс Москва — Нью-Йорк, как если бы Нью-Йорк был Саратовом или Кинешмой. Так меняются оценки. И в суете будней, поглощающих все наши силы, мы почти забыли имя бесстрашного летчика, соединившего дерзким броском два континента.

А. САВРАНСКИЙ

помогало. Только к утру погода стала изменяться к лучшему.

В воскресенье, около полудня, я увидел под собой флотилию рыбачьих лодок; на некоторых из них я раз-личал людей. Я круто снизился и закричал: «Правильно я держу путь на Ирландию?», но они мне не ответили: либо меня не поняли, либо приняли за сумасшедшего. Час спустя я увидел землю. Было уже около 4 часов пополудни. Заметил скалы и скоро понял, что это должна быть Ирландия.

Весь остальной путь был уже детской забавой. Я пересек Англию, перелетел через канал и, очутившись у Щербурга на французском берегу, отыскал Сену и последовал за ее течением. Когда мне оставалось лететь до Парижа еще полчаса, я заметил маячный огонь. Увидев вдали яркую полосу света, высоко поднимавшуюся от земли, я подумал, что это должна быть Эйфелева башня, а потому пе

релетел через Париж и принялся искать Бурже. Я сигнализировал своим аппаратом Морзе, но мои сигналы, по-видимому, не были приняты. Наконец увидел яркий свет и фонари множества автомобилей. «Это Бурже»,— подумал я и начал снижаться».

...Неизвестный еще вчера — сегодня Чарли предмет всеобщего внимания.

Но он не «оправдывает» надежд, возлагаемых обычно на любимцев дня. Скромный и сдержанный, как и в период организации перелета, Чарли показывает и после победы, как чужда ему типичная капиталистическая эксплуатация случайного, быть может, успеха. Он отказывается от миллионного заработка, предложенного ему фабрикантами голливудских фильмов. Он отклоняет — одно за другим — несколько предложений театральных директоров бешено оплатить такую рекламу, как... посадка

его машины возле некоторых театров. Он отказывается от 100 ООО долларов за 8-дневное выступление на подмостках. Он пренебрегает 10 ООО долларов — как оплату в Миннеаполисе. Чарли Линдберг заявил, что не примет никаких денежных предложений, не имеющих непосредственного отношения к развитию авиации.

Победа Чарли — энтузиаста авиации, «крылатого безумца» — является тем актом личной отваги, тем проявлением личного спортивного совершенства, которые в конечном итоге служат делу международного общения, сближая отдаленнейшие материки и объединяя разбросанное человечество.

М. БОРМИЯИН

Публикуется с сокращениями

31