Вокруг света 1992-11, страница 18«Когда я впервые столкнулся с фата-морганой, со мной произошло то же, что и с британским священником-натуралистом Уинсом: я не поверил своим глазам». Так начинает свой рассказ о морских призраках корреспондент журнала «Гео» Майкл Энглер. Однажды жарким августовским днем британский духовник Уине, много лет посвятивший изучению воздушных отражений, прогуливался вдоль родного побережья и вдруг увидел в небе, поверх едва заметных на горизонте мачт, полное изображение судна. Тоже в августе, но только двести лет спустя, на другом побережье — севере Фрисландии1 глазам Майкла Энглера предстала деревня-мираж. Деревушка и земляной холм, защищающий ее от приливов, словно корабль, покачивались в струящемся от жары воздухе. Домики с сильно покосившимися крышами были расплывчаты и нечетки, будто призраки. Как в свое время британский духовник, Майкл Энглер изучал горизонт в поисках сказочных картин. Вот в воз-духе стали появляться соборы и маяки, плотины и дюны, нанизанные, словно жемчужины на нить, между землей и небом. Так, по преданию, должно было выглядеть ожерелье феи Морганы. Поэтому издавна любые виды миражей считаются чарами этой феи. По бретонской легенде, прекрасная фея Моргана была сводной сестрой короля Артура и жила в хрустальном дворце на дне Мессинского пролива, близ сицилийского побережья. Иногда она покидала свои хоромы, чтобы порезвиться на волнах, сбивая с пути мореходов. Вообще в древности люди сложили немало легенд о миражах, связывая их с потусторонним миром. Только во времена Уинса, то есть в конце XVIII века, атмосферными привидениями занялись ученые. Они полагали, что причина подобных явлений — разница температур воздушных слоев и их оптические особенности. В своем «Исследовании различных загадочных фактов природной истории» 1773 года доминиканский пастор Антонио Минази представил одно из наиболее известных впоследствии описаний фата-морганы. Угол падения солнечных лучей составлял 45 гра- Чрисландия - историческая провинция Нидерландов. Фризы — народ, живущий в Нидерландах и Германии, фризский язык относится к германской группе языков. дусов, когда святой отец увидел с берега, недалеко от Реджо-ди-Колабрия, над морской гладью «внезапно возникшие неисчислимые ряды арок и дворцов, очень отчетливо и ясно обозначенные, величественные башни, роскошные дворцы, колонны марширующих солдат, скачущих всадников, а также много других удивительных картин, с их абсолютно естественным цветом, движением, которые быстро сменяли одна другую». Так продолжалось до тех пор, пока все не начало расплываться от легкого ветерка, затем море снова стало всего лишь морем. Современная наука объясняет фата-моргану как очень сложное преломление солнечных лучей, когда воздушные слои различной плотности не только, как обычно, лежат горизонтально вдоль земной поверхности, но начинают искривленно или даже волнообразно протекать над ней. От изогнутой поверхности отраженный свет множеством лучей и под различными углами доходит до наблюдателя, принося с собой каждый раз новые изображения. Так играет в тихо текущей воде пятно фонаря, если смотреть на него ночью с моста. До тех пор пока река спокойно струится, видно лишь простое отражение. Но стоит ветру рябью пройтись по водной поверхности, фонарь начинает отражаться в каждой волне. Своим необычайным разнообразием фата-моргана обязана не только метеорологическим особенностям, но и определенным топографическим условиям. Над отмелями и равнинами под палящим солнцем очень быстро могут образовываться теплые воздушные массы, которые преломляют свет иначе, нежели верхние, более холодные атмосферные слои. Если ветерок быстро не разметет надземную прослойку воздуха, тогда на горизонте будут парить не только перевернутые вверх ногами здания и пейзажи, но и отраженные от нижних слоев фантастические двойные миражи. В фольклоре таким видениям придумано много имен: итальянцы при появлении водянисто-расплывчатых форм поминают прачку Лавандайю. Венгры говорят о Делибабе — знойной красавице, а арабы восклицают «сараб» — «струящаяся». А вот фризы сохраняют хладнокровие и знают один лишь эпитет — «скоре», который пространно переводится как «продирающийся сквозь преломление лучей». «Ни в одном северофризском диалекте нет существительного, обозначающего мираж,— объясняют специалисты,— древние фризы, очевидно, воспринимали это явление иначе, поскольку фата-моргана была для них только буднично-привычной картиной». Для жителей побережья, ведущих затяжную борьбу с морем, далекие видения могли означать лишь надви- 16 |