Вокруг света 1993-04, страница 35

дры. Стрикленд и я подскочили, хотя, не знаю, как он, а я чувствовал упадок сил — и физических, и душевных. И сказали друг другу, как персонажи в «Пинафоре»¹, что это кошка.

Приехал Дюмуаз. Я ни разу не видел, чтобы этому невысокому человеку так изменила профессиональная выдержка. Он сказал, что это тяжелый случай бешенства и ничего поделать нельзя. Любые облегчающие меры лишь продлят агонию. Изо рта зверя шла пена. Мы сказали Дю-муазу, что Флита несколько раз кусали собаки. Если человек держит полдюжины терьеров, укусы время ог времени неизбежны. Дюмуаз не мог предложить никакой помощи. Он мог лишь утверждать, что Флит умирает от бешенства. Тут зверь ухитрился вытолкнуть рожок изо рта и завыл. Дюмуаз сказал, что будет готов засвидетельствовать причину смерти и что конец неизбежен. Он был добрым человеком и предложил остаться с нами; но Стрикленд, не желая портить Дюмуазу новогодний праздник, отказался от этой любезности. Только попросил не разглашать причину смерти Флита.

Глубоко потрясенный Дюмуаз уехал, и едва шум его коляски затих вдали, Стрикленд шепотом изложил мне свои подозрения. Они были до того невероятны, что он не смел высказать их в полный голос; я разделял все догадки Стри-кленда, но признаться в этом постеснялся.

— Даже если Серебристый и заколдовал Флита за осквернение статуи, кара не последовала бы так быстро.

Когда я шептал это, снаружи снова послышалось мяуканье, и зверь забился опять, нам даже казалось, что ремни, которыми он был связан, не выдержат.

— Следи! — сказал Стрикленд — Если это произойдет шесть раз, я не остановлюсь ни перед чем. И требую, чтобы ты мне помогал.

Он ушел к себе в комнату и через несколько минут вернулся со стволами старого дробовика, куском рыболовной лесы, толстой веревкой и массивной деревянной кроватью. Я доложил, что конвульсии в каждом случае следуют за мяуканьем через две секунды и что зверь заметно ослаб.

— Но жизнь отнять он не может! — пробормотал Стрикленд.—Не может!

Я сказал, понимая, что спорю с собой:

— Может, это кошка. Должно быть, кошка. Если в этом повинен Серебристый, как он осмелился прийти сюда?

Стрикленд подбросил дров в камин, положил стволы на огонь, а веревку на стол и разломил одну из своих тростей пополам. Леса на усача — кишка, оплетенная проволокой, была длиной в ярд, и он сделал из нее петлю.

Потом сказал:

— Как нам схватить его? Надо, чтобы он был жив и невредим.

Я ответил, что надо положиться на Провидение, и мы осторожно вышли с палками к кустарнику перед домом. Человек или животное, издававшее этот крик, двигалось вокруг дома с постоянством ночного сторожа. Можно было подождать в кустах, пока он не появится, и повалить его.

Стрикленд принял это предложение, и мы выбрались из окна ванной на переднюю веранду, а оттуда через подъездную аллею в кусты.

В лунном свете мы увидели, как прокаженный вышел из-за угла. Совершенно нагой, он то и дело мяукал и останавливался поплясать со своей тенью. Зрелище было отвратительным, и при мысли, что бедняга Флит доведен до такого состояния этой мерзкой тварью, я решил помогать Стрикленду даже в пытках, какие потребуются — от раскаленных стволов до петли, от бедер до головы и обратно.

Прокаженный на миг остановился у крыльца, и мы набросились на него с палками. Он был поразительно силен, и мы боялись упустить его или покалечить. Нам казалось, что прокаженные — хилые существа, но обнаружилось, что это не так. Стрикленд свалил его подсечкой, а я наступил ему на шею. Он жутко мяукал, и хотя тело его я ощущал сквозь подошву кавалерийского сапога, чувствовалось, что это плоть прокаженного.

Отбивался прокаженный руками и ногами. Мы обкрутили его под мышками арапником и потащили спиной впе

ред в холл, а потом в столовую, где лежал зверь. Наш пленник не вырывался, но мяукал.

Когда мы поставили его лицом к лицу со зверем, произошла сцена, не поддающаяся описанию. Зверь выгнулся дугой, будто отравленный стрихнином, и донельзя жалобно застонал. Произошло еще кое-что, но писать об этом здесь нельзя.

— Видимо, я прав,— сказал Стрикленд.— Теперь попросим его вылечить эту болезнь.

Но прокаженный только мяукал. Стрикленд обернул руку полотенцем и достал стволы из огня. Я продел обломок трости в петлю из лесы и пригнул прокаженного к кровати в удобное положение. Потом я понял, каково было мужчинам, женщинам и детям выносить сожжение ведьм заживо; зверь стонал на полу, а у Серебристого ужасные чувства искажали массу, занявшую место лица,— словно волны жара, играющие на раскаленном железе — например, ружейных стволах.

Стрикленд на миг прикрыл глаза ладонями, и мы принялись за дело. Подробности эти не могут быть напечатаны.

Когда прокаженный заговорил, стало уже светать. До тех пор он лишь бессмысленно мяукал. Зверь от изнеможения лишился чувств, в доме было очень тихо. Мы развязали прокаженного и велели изгнать злого духа. Он подполз к зверю и положил ему руку на левую сторону груди. И все. Потом упал вниз лицом и застонал, шумно втягивая при этом воздух.

Мы неотрывно смотрели на зверя и увидели, что в глаза Флита возвращаегся душа. Потом на лбу его выступил пот, и глаза — уже человеческие — закрылись. Стрикленд и я ждали целый час, но Флит спал. Мы перенесли спящего в комнату и велели прокаженному уходить, отдали ему кровать, простыню с нее, чтобы он прикрыл наготу, перчатки с полотенцами, которыми касались его, и арапник. Прокаженный завернулся в простыню и вышел в раннее утро, не говоря ни слова и не мяуча.

Стрикленд утер лицо и сел. Вдали в городе ночной гонг пробил семь раз.

Рисунки А. ШТЫХИНА

¹ Комическая опера У.Гилберта и А.Салливана. 3 «Вокруг света» N° 4

33