Вокруг света 1993-11, страница 20

вают похвалы за заботы об их благополучии и финансовую щедрость. Не только ввозить туда, но и употреблять там спиртные напитки запрещается абсолютно всем, даже туристам. Я воочию убедился в губительном действии алкоголя на племена, сравнительно недавно до него добравшиеся. На севере Австралии живет много аборигенов, и подавляющее большинство их существует за счет правительственных пособий. К сожалению, большинство мужчин, похоже, занимается главным образом тем, что с 9 часов утра и до 9 часов вечера потягивает из банок дешевое пиво. Запрет на продажу спиртных напитков австралийским аборигенам был снят не так уж давно. А ведь когда-то это были уважаемые отцы и кормильцы семейств.

Дабы не вступать в конфликт с властями при проверке багажа, я был вынужден перелить содержимое бутылки виски в бутылочку с невинной надписью «кока-кола» и крепко ее завинтить. Сидя в гостинице и размышляя о разумности сухого закона в долине Балием, я сопровождал мои размышления маленькими глотками этой «кока-колы».

Через семь лет после перехода власти от голландцев к индонезийцам ритуальные войны дани сошли почти на нет, — причем за предыдущие 25 лет голландского правления было мало сделано для их прекращения. Однако ритуальные войны не совсем забыты и сегодня.

Обычно конфликт происходит из-за женщин, земли или кражи свиней. Сражения следуют веками выработанному ритуалу. В заранее условленном месте в определенное время появляются воины. Если дождь — битва откладывается, время потерпит. На поле сражения приходит много зрителей, женщины приносят еду для себя и воинов, как на пикник. Обмениваясь оскорбительными выкриками, враждующие партии сходятся ближе и ближе, достигая расстояния полета стрелы или броска копья. Битва длится 10 — 15 минут, после чего наступает «обеденный перерыв» или просто пауза. Это повторяется раз десять в день. Затем и победители, и побежденные (никто точно не знает, к какой категории кто принадлежит) расходятся по домам. Конечно, всегда есть раненые, но редко кого-нибудь убивают в бою, гораздо больше умирает от заражения ран. Беда начинается, если нужно отомстить за смерть. Часто это достигается внезапными набегами уже без всякого ритуала и спортсменства, и ни дети, ни женщины пощады не получают. Поэтому иногда женщины обрабатывают землю инструментами, имеющими один острый конец — для самозащиты. С этими внезапными набегами правительству до сих пор приходится бороться.

Традиции в отношении жилищного быта также оказались упря

мыми. Вокруг типичной деревушки, или, вернее, жилого комплекса дани — забор, а вход намеренно затруднен — надо лезть через какие-то ветки, рогатки. Прямо против входа находится хижина, где живут мужчины. Налево — хижины поменьше, это для женщин. В каждой живут жены разных мужей, причем обычно у каждого мужчины несколько жен. Половина длинного узкого помещения направо служит кухней, а другая половина — сараем для свиней. И в кухне, и для отопления в хижинах огонь раскладывается на земле. В жилищах горячие угли или огонь поддерживаются всю ночь. Обитатели спят на «втором этаже», под самой крышей, где теплый воздух защищает их от ночной прохлады.

Но если мужчины и женщины спят отдельно, то как же появляется на свет новое поколение? Так вокруг ведь есть обширные поля и огороды, а в хорошей семье всегда можно договориться.

В хижинах выходом для дыма служит только входное отверстие, и, дыша таким воздухом, многие страдают болезнями легких. Для улучшения жилищных условий правительство построило несколько деревушек, где каждая семья имела свой домик. Платы никакой не требовалось — перебирайся и живи себе. Некоторые передовые граждане перебрались — не понравилось. В доме на полу костер не разложишь, а ночью прохладно, давайте одеяла. Получили одеяла, но спать под ними дани не смогли — привыкли спать всю жизнь голыми и не прикрытыми. Кончилось тем, что к государственным коттеджам они пристроили свои традиционные хижины, а в неотопляемые домики поселили свиней.

Нет сомнения, что, несмотря на полувековую связь с цивилизованным миром, дани во многих отношениях еще остаются примитивными людьми. Каково же было мое удивление, когда, вылетев из Джайяпуры и пробыв в воздухе около 40 минут, я посмотрел вниз и увидел под собой с геометрической точностью, словно расчерченные на бумаге, зеленеющие поля, возделанные этими «примитивами».

Ведение сельского хозяйства стоит у дани на очень высоком уровне. Они строят оросительные системы, роют сточные канавы, сажают кусты для предотвращения эрозии, меняют посевные культуры и знают террасное земледелие. Столетиями все это делалось каменными орудиями, и только в 70-х годах последний каменный топор уступил место железному. Правда, на их стороне была плодородная почва и благоприятный клийат, так как долина находится на высоте полутора километров над уровнем моря. Окруженная трехкилометровыми горами — эта долина, длиной в 70 и средней шириной в 25 километров, производит сейчас больше сельскохозяйствен

ных продуктов, чем нужно, чтобы прокормить ее 70-тысячное население.

Центр жизни долины — чистенький городок Вамена. Если бы его перенести в США, то соседи поначалу не заметили бы ничего из ряда вон выходящего — дома как дома, нормальные улицы. Но, приглядевшись, они обратили бы внимание на несколько странных явлений. Некоторые жители Вамены разъезжают на мотоциклах, а их сограждане ходят голыми по улицам среди бела дня. Многие женщины обходятся не только без бюстгальтеров, но и без блузок.

А главное — это базар, базар с его удивительной смесью людей и товаров. Там, например, можно встретить людей, демонстрирующих моды, охватывающие несколько тысячелетий, от модерного денди до костюмов, вошедших в моду во времена Адама.

Большинство, но не все жители Вамены носят современную одежду. Приходящие на базар обитатели окрестных деревушек обычно одеты в традиционный «наряд». Мужская одежда дани состоит только из чехла, надеваемого на половой член, и иногда еще из головного убора. Этот чехол называется «голим» или «гурд». Он прикрепляется снизу, а повыше охватывается набедренной повязкой. В большинстве случаев голим конической формы, но некоторые кланы предпочитают носить солидного размера цилиндр. Это делается из практических соображений. Отправляясь в поход, хозяин цилиндра, за неимением карманов, наполняет его табаком и закуской, обычно сладким картофелем — главной пищей дани.

Разъезжая по долине, я заметил, что «одеты» в голим большей частью мужчины старше 35 — 40 лет. Молодежь предпочитает джинсы, а за неимением таковых обыкновенные штаны. Когда же дело доходит до празднеств или церемоний, как-то свадьбы или посвящения юноши в воины, то все меняется. Тут все, от мала до велика, не только сбрасывают штаны, но и надевают на себя другие традиционные воинские атрибуты, которые мне удалось заснять. С получением одной фотографии мне повезло: я случайно попал в деревушку под конец церемонии посвящения юноши. Заодно сфотографировал и его родственницу с искалеченными пальцами: бедным женщинам не только достается львиная доля работ, но и в случае смерти члена семьи они должны отрубить себе сустав пальца.

На базаре я видел людей, одетых в обручи из сухих лиан (вернее, из ра-тана, крепкого ползучего растения). Обручи поддерживали длинный конический голим, торчащий совсем горизонтально, как пика. Это родственники дани — племя яли, живущие лишь в 30 километрах от Вамены. Живут они довольно изолиро

18