Вокруг света 1993-11, страница 19
часов тому назад был ограблен курорт Каривари. Грабители приплыли в пироге, заставили симпатичных австралийцев открыть сейф и уплыли с его содержимым. Конечно, удирать в пироге по реке гораздо приятнее, чем продираться через джунгли. Однако это значительно облегчило работу полиции, и далеко они не уплыли. Судя по хронологии событий, Эрика пропустила центральный момент драмы и вернулась из педагогической экспедиции, когда непрошеные гости покинули курорт, увозя с собой ее сумку с деньгами и документами. Надеюсь, ей их возвратили, и она благополучно вернулась к своим благонравным берлинским школьникам. Какой интересный сувенир можно было бы привезти из Новой Гвинеи? Пожалуй, перья райской птицы, но их запрещено вывозить из страны. Все равно, я купил их в Гороке и, посоветовавшись с Майком насчет вывоза, зашил контрабанду под подкладку пиджака. Пройдя таможню, я спокойно сидел в зале ожидания перед вылетом в Австралию. Вдруг открывается дверь, входит Майк, а за ним полицейский. Когда я увидел, что они направляются прямо ко мне, то почувствовал, что перья вдруг начинают щекотать и даже покалывать мне ребра. Постарался утешить себя мыслью, что внутри новогвинейская тюрьма ненамного хуже, чем выглядит снаружи. Полицейский мне сообщил, что у Майка обнаружен бинокль, который, по его словам, я ему подарил. Но ведь такие дорогие вещи не дарятся (а би-нокль-то я ему подарил дешевый), поэтому появилось подозрение в краже. Потихоньку испустив вздох облегчения, я написал на клочке бумаги: «Настоящим удостоверяю, что бинокль за номером 41625701 был действительно подарен мною Майку за его исключительную внимательность и услуги, превосходящие...» Приветливо улыбаясь, Майк и полицейский пожелали мне счастливого пути, и опасная пара удалилась. Убрался восвояси и я, решив отложить на будущее путешествие по западной части острова. Мне это почти удалось в 1991 году, но помешала дизентерия, полученная на Борнео. Прилетев в Западный Ириан, я был вынужден на следующий же день улететь в Лос-Анджелес. Весной 1993 года (осенью для Южного полушария) я читал лекции в Австралии, в университетах Брисбена и Дарвина. Из Дарвина, центра австралийского «Тор End», я решил отправиться в Западный Ириан, или Ириан Джайя, как назвали западную часть Новой Гвинеи индонезийцы, заменив там голландских колонизаторов. Индонезийцы, взявшие в свои руки управление Западным Ирианом с начала 60-х годов, рассматривались некоторой частью туземцев как новые колонизаторы. Среди папуасского населения стало расти настроение за объединение острова, появилось пар- 2 «Вокруг света» № 11 тизанское движение. Оно встретило большую, чем просто моральную, поддержку с восточной стороны, что не благоприятствовало развитию добрососедских отношений. Сейчас как будто все спокойно, Индонезия и ПНГ установили и поддерживают дипломатическую связь. Все же отношения остаются натянутыми, и это причинило мне немало хлопот. Новая Гвинея, особенно ПНГ, покрыта густой сетью авиационных трасс. Но только раз в неделю битком набитый самолет совершает рейс с восточной стороны острова на запад и обратно. Визы на такое «долгое» время, как неделя, то есть на время между рейсами туда и обратно, выдаются только индонезийскими посольствами, консульство в Дарвине не имеет на это права. Таким образом, чтобы попасть из Дарвина в Западный Ириан, мне нужно было прилететь в столицу ПНГ, где было индонезийское посольство. Положение осложнялось тем, что я прилетел в Порт-Морсби в субботу, в нерабочий день, а самолет отправлялся в свой еженедельный рейс в воскресенье. Посол был в отпуске, но мне удалось связаться по телефону с секретарем, и он любезно предложил открыть для меня посольство и в субботу. Приятно удивленный такой необычной для бюрократа готовностью оказать помощь и полный самых оптимистичных ожиданий, я сразу же позвонил по теле-фону-автомату из аэропорта в посольство. Безрезультатно. Прибыв в гостиницу, я в течение трех часов звонил каждые пять-десять минут то в посольство, то на квартиру секретаря — никакого ответа. Между тем уже начинало темнеть, а самолет улетал в шесть часов утра. Застревать в ПНГ у меня не было ни малейшей охоты. По дороге из аэропорта я заметил, что проволочные заграждения стали более свирепыми, чем раньше, и порой витками спиралей напоминали кадры ранних кинофильмов, где были засняты ощетинившиеся окопы первой мировой войны. Наконец наша встреча состоялась, и что же оказалось? Верный своему слову услужливый секретарь отправился из дома, чтобы открыть ради меня посольство. По дороге он решил заехать проведать приятеля, но выехать оказалось не так-то просто. Где-то неподалеку шайка «rascals» стала буянить, и полиция оцепила несколько кварталов и не пускала никого ни в одну, ни в другую сторону. Секретарь оказался в осадном положении и был наконец освобожден, когда восторжествовали силы закона и порядка. Следующим утром наш самолет приземлился перед самой границей, и всем было приказано выйти на проверку. Проверка была тщательная и несколько необычная. Стоящая рядом со мной молодая француженка, одетая в джинсы, заметно смутилась и готова была возмутиться, когда стали прощупывать ее ноги, начиная от щиколоток и выше. Было ясно, что искали запрятанное оружие, а все остальное мало интересовало таможенных чиновников. Применили аппарат для обнаружения металлов, оказавшийся высокочувствительным инструментом, и он при проверке такого безобидного пацифиста, как я, вдруг заверещал, как недорезанный поросенок, реагируя на английскую булавку в моих штанах. Однако этот острый предмет не конфисковали, так как он явно страховал мои штаны от внезапного падения и по сему для агрессивных целей не мог быть использован. Очевидной целью этой операции было желание властей ПНГ избежать упреков в пособничестве антииндонезийским элементам. Стало быть, «на западе без перемен», то есть не все спокойно, несмотря на отсутствие каких-либо официальных сообщений на этот счет. Не знаю, этой ли или какой-нибудь другой причиной объясняется обилие людей в полицейской и военной форме в столице Западного Ириана, городе Джайяпура. Деловая часть этого живого города со стотысячным населением расположена между зелеными холмами и живописной лазурной гаванью. Хотя Джайяпура находится только в 20 километрах от границы, она представляет собой сильный контраст по сравнению с городами ПНГ. Это город-винегрет, где смешиваются индонезийские бюрократы с бродячими яванскими торговцами горячими и холодными блюдами, с меланезийскими рыбаками и с папуасским рабочим людом. Вечером и допоздна улицы полны народа, который свободно прогуливается, отдыхая от дневной жары и закусывая при этом индонезийскими, китайскими и Бог знает еще какими яствами. Только в одном месте я видел забор из колючей проволоки — это был большой портовый склад. Несмотря на весь колорит Джай-япуры, я долго в ней задерживаться не стал и вскоре направился к главной цели моего путешествия — долине реки Балием. «Найденная» незадолго до войны, долина Балием была густо заселена тысячами дикарей, изолированных от остального мира. Сейчас в самой долине цивилизация пустила корни, но прилегающие к ней с запада и с юга до самого побережья области до сих пор являются самой крупной частью Новой Гвинеи, наименее затронутой современной цивилизацией и местами даже плохо исследованной. Доступ в долину и соседние места возможен только самолетом. Для посещения необходимо получить пропуск от полиции в Джайяпуре и ограничить свой визит местами и временем, указанным в пропуске. Сначала все это мне казалось бюрократической тиранией, но, побывав среди дани, туземцев долины, я переменил свое мнение. Предосторожности нужны, чтобы не причинить местному населению вреда. Я не могу судить о политике Индонезии в Западном Ириане вообще, но, что касается дани, то мне кажется, власти заслужи- 17 I |
