Вокруг света 1995-01, страница 24

ские могилы содержат погребения в колодах, с китайскими вещами; есть жертвенники той эпохи, причем квадратная форма оградок со столбом посередине словно предвосхищает строение могил следующего этапа — тюркских, что указывает на преемственность культур. — Молодин показал на квадратную оградку, в изголовье которой возвышалась каменная стела, и продолжил: — Тюркские погребения относятся тут ко времени после гибели Тюркского каганата — к VIII — X векам. Во многих ложные погребения-кенотафы, могилы бедные. Вероятно, эти окраинные тюрки участвовали в ожесточенных войнах между Уйгурским каганатом и Киргизским государством и погибали на чужбине...

Рассказ Молодина преломляется в моем представлении, как движение людских волн вокруг Алтая — тысячелетнее движение европейцев на восток. Затем, связанный, вероятно, с развитием кочевого образа жизни — яростный всплеск волны гуннов, докатившейся до степей Венгрии. И снова, спустя полтора тысячелетия, медленное движение на восток европейской цивилизации под флагом двуглавого царского орла. Что будет завтра?

ЗАГАДКА БЕРТЕКА

Передо мной — огромное, метров сорок в поперечнике, каменное кольцо, окружающее впадину недавнего раскопа и создающее мрачный ансамбль с нависающим скалистым отрогом.

— Курган Кутургунтас. Его раскопала Наталья Викторовна Полосьмак в 1991 году. Здесь нашли останки знатного пазырыкца, наполовину вытащенного из прорубленной колоды, — видимо, так грабителям удобнее было снять с него дорогое платье. Пазырыкцев грабили и свои, — говорит Молодин.

К кургану идет короткая цепочка вертикальных стел — это кам-ни-балбалы. Коновязи для духов предков?

Ограбление своими могил предков, вторжение в потусторонний мир — не об этом ли говорит дошедшая до нас алтайская легенда «Золотая чочойка» (чашечка)? Умер могучий хан, и люди племени проводили его на тот свет, опустив с ним в могилу верблюдов, рабынь, много добра и прекрасную золотую чашечку. Сын же его, не в силах забыть этой чудесной вещи, посылает за ней раба. Тот спрыгнул в «черную дыру» (грабительский ход?), одолел обитателей потустороннего мира и вынес чашечку на свет...

Долина безлюдна — местные пастухи не любят ее из-за постоянных ветров. Мы поднимаемся на расположенный рядом холм в излучине Ак-Алахи, на слиянии ее с мелкими притоками.

— Мы еще тогда обратили внимание на эти развалины, и сегодняшние их раскопки, действительно, оказа

лись очень интересны, — замечает Молодин.

Передо мной — остатки средневековых стен, виден спиленный до земли деревянный столб — один из поддерживавших крышу. Чуть в стороне — кучи камней, сложенных в несколько правильных рядов.

— Это базы деревянных колонн, строение, вероятно, не имело стен. С юга к колоннаде примыкало еще здание. Я полагаю, что это был дворцово-храмовый комплекс, — говорит Молодин. — Восточная манера строительства — сочетание сырца и камня, толстая средневековая кровельная черепица — как в Китае или Монголии. Мы нашли остатки бело-голубого китайского фарфора конца династии Мин, XVI века, хотя, думаю, здание более позднее. Вчера тут обнаружили китайскую железную курительницу XVII века... Здесь проходила дорога с востока на запад, а комплекс господствовал над местностью. В ту пору в Синцзяне и Монголии было более 300 буддийских монастырей — может быть, это один из них?..

Я вспоминаю старинную карту этих земель, которую еще в Усть-Каменогорске показывал мне географ Виктор Усиков. На ней, недалеко от тех мест, где находится сейчас город, был изображен большой буддийский монастырь, состоящий из пагоды в китайском стиле и здания с примыкающей колоннадой. Это был Аблайкит (Аблай-хийд, «ставка Аблая»), выстроенный в середине XVII века у древних курганов ойратским ханом Аблаем. Ведь до середины XVIII века земли за Иртышом принадлежали огромному западно-монгольскому Джунгарскому ханству. В 1758 году, воспользовавшись смутами, китайские войска начали истреблять джун-гарский народ, часть спаслась, уйдя в Россию. Развалины монастыря сохранились до сих пор.

Аблайкит, монастырь в урочище Бертек — строения похожи и возраст примерно тот же, и объяснимо это сходство принятием джунгарами ламаистского буддизма с Тибета. Эти сооружения да еще Рахмановский дацан — о нем мне рассказывали, когда я добирался в верховья Бухтармы... Цепочка монастырей? Но кто обитал в этой долине, глубоко в горах, где население на протяжении тысячелетий составляло лишь несколько десятков семей зимовщиков-скотоводов?.. На эту загадку ответа пока нет.

После обеда я вместе с археологами подъехал на лежащее чуть выше Бертекское плато. Оно было усеяно цепочками плоских курганов и мелкими озерами. Сидя на узкой кромке земли внутри неглубоких, вскрытых пазырыкских могил, девушки-студентки расчищали коричневые, холодные, скользкие и влажные плахи, перекрывавшие срубы погребений.

Небо над расстилавшейся равниной было ясным, тогда как над горами стояли тучи. Внезапно их пелена на юге спала, и передо мной предста

ла далекая гора, склоны которой покрывали вечные снега, а вершину окутывали облака. То была Табын-Богдо-Ола на монгольской границе — «Гора богов», высотой почти четыре с половиной километра, исследованная лишь в нашем веке.

К вечеру пошел проливной дождь. Заметался ветер. Казалось, сам алтайский дьявол Курюмесь сорвался с цепи... Я прятался в своей дырявой палатке, лежа в двух вложенных один в другой спальных мешках, и мерз отчаянно. А ведь была середина июня...

Утром у входа в лагерь замерла белесая стена ледяного тумана.

— Такой туман у нас не редкость, — приветствовал меня, вылезая из соседней палатки, Дмитрий Черемисин, главный дока по петроглифам и заядлый «зимовщик»; он заезжает сюда первым, весной, на вертолете — выезжает последним, через Кош-Агач, автобусом.

— В мае сюда прибыли, еще снег лежал, и ночью бывало до минус 20-и, но у меня «буржуйка» есть. А другие сухое топливо жгут в палатке, даже, бывает, две-три таблетки сухого спирта прямо в спальнике, у себя на груди умудряются поджечь, — рассказывает Дмитрий хриплым голосом.

— Мы здесь лагерь построили, подготовили несколько курганов для раскопок. А летом, когда перевалы открылись, на трех машинах приехал Молодин с основной партией — через Катон.

— А местные жители есть?

— На «зимовке» летом живет один человек с семьей, по жребию он три года остается охранять ее. А в сентябре, когда нас уже нет, поднимаются зимовщики со скотом из тайги. Здесь ветры сдувают снег, и могут пастись кони и овцы. А уходят в апреле, до нас. За тысячелетия ничего не изменилось. Горный Алтай позволяет вести только такой, полуоседлый образ жизни...

ПАЗЫРЫКСКАЯ МУМИЯ

Наконец-то машина везет меня к месту долгожданной встречи. Бегут в сторону китайской границы зеленые склоны гор Канас, переходящие в покрытые снегом острые зубцы, тянутся волнистые увалы Укока, на десятки километров уходит вдаль по плато ровная линия колючей проволоки... Пограничная зона. Здесь, напротив горного урочища Чолок-Чад, была найдена мумия. А археологи уже роют новые колодцы шахт, глубиной в два-три метра, где на дне вылезают деревянные коричневые плахи срубов. И каждый раз в волнении замирает сердце: есть мерзлота или нет?

Когда мы подъехали к лагерю, из маленького щитового домика, стоявшего на склоне, вышла женщина. Молодая, среднего роста, с мягким овальным лицом, покрытым загаром. Это и была Наталья Полосьмак.

— Добрый день, Наталья Викторовна, вот приехал, чтобы услышать, как вы нашли эту мумию.

22