Вокруг света 1996-10, страница 64
7 Девушка с острова Мартиника. Рисунок Федора Каржавина. «Я весьма люблю ходить между горами и в уединенных романтических местах и всегда беру с собой книгу, — пишет Теодор Шарлотте в Париж. Да и сами письма — что, как не романтическая поэма? — Возвращаясь горами домой, около полуседьмого часа, увидел на многих листьях в кустарнике большое сияние, величиной с эту бумагу, происходящее от мошек, которые всегда оборачиваются брюхом и пускают из себя блеск трясущийся. Видел, будучи в бухте Томазовой, высоко в атмосфере падучую звезду, которая оставляла по себе огненную дорогу более, нежели как на минуту. Здесь вечная весна. Виноград подрезывают четыре раза в год. Ночи темные. Плеяды над головой. Сияние месячное чисто и вредно. В горах арапы беглые да змеи. Впрочем, я доволен собою. Мое единственное сожаление, что я оставил Вас...» Но ни молодые мюлатрессы, обходительные и ласковые, ни уединенные романтические места не могут успокоить сердце покорителя пространств. А время, как стремительно бежит время!.. Не прошло и полугода, как ступил Теодор на берег зеленой Мартиники, а уже «вознамерился искать приключения». 1 апреля 1777 года он напишет отцу в Петербург: «Взяв интерес в одном купеческом вооруженном корабле, еду в Новую Англию, получив от компании своей дозволение быть на оном военнона-чальным человеком в случае драки, иначе, яко пасажер, буду в команде у шкипера. От старых англичан много опасности, затем ездим с пушками: не для атаки, но токмо для обороны». Но вот здесь начинается самое странное. Явно, что «пасажер» Лами что-то скрывает. Во-первых, никакой он, Лами, не «пасажер», а негоциант, везет в Америку свой товар. Во-вторых, Теодор Лами скрывает маршрут «Ля Жантий». В Адмиралтействе на Мартинике он получает паспорт для судна вовсе не в Виргинию, куда на самом деле они направляются, а на французский остров Микелон. И в-третьих, все приготовления к отплытию происходят в строжайшем секрете. Вроде бы все и понятно. 4 июля 1776 года молодые Северо-Аме-риканские Штаты провозгласили независимость, а английский король Георг послал войска, блокировал побережье, чтобы подавить или, как тогда говорили, — «усмирить» восставших. И на берегу Америки, и на морских дорогах — война Но почему же мирное французское судно, судно страны, не участвующей в войне, так опасается встречи с англичанами? Какие товары погружены в трюмы бригантины «Ля Жантий», отправляющейся к американским берегам? Что они должны скрывать от англичан? Да скрывать-то вроде бы и нечего. «Товар, отностный в Новую Англию: вино, водка, патока и соль, возвратный же из Виргинии — табак», — пишет Теодор Лами все в том же письме к отцу. Но вот какая обмолвка обнаружилась в бумагах Теодора: «Следует строго сберегать секреты при ведении дел крупной коммерции, особливо ежели предстоит идти в чужую страну контрабандой». Да не сам ли он, вольный флибустьер, решил заняться контрабандой?! «За борт мы выбросили пятьдесят мертвецов» воскресенье, 13 апреля, в два часа пополудни или при ЖМ первом ударе к вечерне в церкви отцов-доминиканцев, снялись мы с якоря на рейде Сен-Пьера, направив путь наш на вест-зюйд-вест с намерением пройти проливом Порто-Рико, дабы избегнуть встречи с аглицкими фрегатами...» Земной облик изменчив, и так трудно сейчас представить тот Сен-Пьер, из гавани которого уходит бригантина «Ля Жантий» Увидеть же Сен-Пьер и вовсе невозможно, потому что он исчезнет в 1902 году под потоками лавы разбушевавшегося вулкана Мон-Пеле. А на месте маленького американского поселения с деревянными домиками под красными крышами, утонувшими в зелени, с коровами на берегах быстрой речки, с фортами, пушками, с белым дымом сражений над заливом, куда придет бригантина Теодора Лами, вырастет гигантский Нью-Йорк с небоскребами, стеклянными пирамидами, с гудением скоростных трасс на земле и в воздухе. Морской же лик вечен. Изменчив каждый миг — то пелена тумана, то солнечный луч, пронизывающий тучи, как своды храма, то гудящий орган урагана, то мутное зеленое стекло неподвижных вод, предвещающее возмущение вод и гибель ненадежному дому моряка. Изменчив вечно, он неизменно вечен... Поэтому легко представить синий океан, легкий попутный ветер, наполнивший паруса, гряду Наветренных островов, вдоль которой крадется на вест-зюйд-вест бригантина «Ля Жантий». Но уже на следующий день, 14 апреля, «от налетевшего шквального ветра случилось великое повреждение в мачте малого марселя, что и принудило нас к релашу в ближайшем порту», — отметит первое злоключение Теодор Лами. Три дня шла бригантина с поврежденной мачтой, пока не заметили дым над прибрежным лесом. Это был остров Порто-Рико. С бригантины выстрелили холостым залпом из пушки, из зарослей выбежали два человека. С тревогой размахивали они руками, давая понять, что далее идти не следует. Бригантина стала на якорь мористее места, отмеченного на карте как гавань Сан-Хермен. На другой день, поутру, сам капитан и четверо матросов поднялись на мачту, исправили поломку, и к полудню «Ля Жантий» стала сниматься с якоря. «И тут мы увидели идущее вдоль берега судно, в коем по его штандарту распознали англичанина. Судно имело 6 пушек и несколько мортир». ВОКРУГ СВЕТА 73 |
