Вокруг света 1996-10, страница 65

— Капер! Аглицкий капер! — закричали на палубе.

Тогда военноначальный человек Теодор Лами заметил с превеликим хладнокровием: «Сей имеет пушек не более нас и посему появление его не должно нас тревожить».

Но тревога охватила команду, когда на горизонте заметили нечто белое, величиной с небольшой холм, и поняли, что это — английский фрегат.

Вот тут-то и выясняется, чего более всего опасались на бригантине — англичане станут осматривать трюмы.

«Опасения высказывались по той причине, что у нас имелось более бочонков пороху, чем подобало для припасов купеческого корабля».

Тут и открывается тайна трюмов бригантины «Ля Жантий». Бочонки с порохом, спрятанные среди бочонков с патокой и солью. Для врагов короля Георга! При первой же встрече с английским кораблем болтаться в петле на рее Теодору Лами со товарищи!

Пока раздумывали, не выбросить ли бочонки с порохом в море, пока убеждали друг друга, что лучше вступить в сражение, белый холм на горизонте рос и приближался, а малое судно под английским флагом, разведывательное, как предположил капитан «Ля Жантий», подошло к борту бригантины.

«Подойдя к нам вплотную, нас спросили по-аглицки, откуда мы следуем. Мы ответили на хорошем французском, что не понимаем, что нам говорят».

Тогда на подошедшем судне нашелся и француз. Капитаны при помощи толмача обменялись вопросами, принятыми в подобных случаях. Оказалось, что судно — американское, и подняли они английский штандарт для маскировки. А опасаются они, сказал американский капитан, что их настигнет вон тот фрегат, на горизонте, который преследует их вторые сутки, а вчера он приблизился настолько, что 11 раз стрелял из пушек, ядра попали в судно, и один матрос убит обломком мачты.

«Аглицкий фрегат тем временем вырос, и мы были чрезвычайно изумлены, что американцы посадили свое судно на мель, и через мгновение матрасы, сундуки и люди полетели за борт».

Меж тем английский фрегат развернулся и с него спустили шлюпку с вооруженными людьми, которые направлялись к сидящему на мели судну, чтобы овладеть им.

И тут на сцене возникает еще одно действующее лицо. Неожиданно появляется пирога, какой-то человек впрыгивает на борт затопленного американца и бежит к пушке. «Этот человек был генуэзец, имевший жену в Порто-Рико, я с ним потом встречался на берегу», — пишет Теодор Лами.

Трагедия и комедия — родные сестры, и Теодору кажется, что он теперь сидит в партере Комеди Франсез. И главная роль теперь у Генуэзца.

«Он был весьма раздосадован тем, что представители сей заносчивой нации намереваются в иностранной гавани в нарушение всех законов овладеть судном, на которое они более не имели никаких прав, поскольку их враги покинули его у берегов острова, принадлежащего королю гишпанскому. И досада сия придала ему достаточно сил, чтобы навести пушку и выстрелить по англичанам».

Выпущенное Генуэзцем ядро произвело на англичан такое впечатление, что они повернули назад и укрылись за бортом «Ля Жантий».

Пушка стреляет, англичане бегут, на сцене появляется «Гишпан-ский Комендант Острова». Ремарка Теодора Лами такова: «Человек обмундированием своим офицер, с виду — как статуя, а по речам — дурак дураком». В действие вступает Гишпанский Комендант:

— Американцы — мятежный народ, взбунтовавшийся против своего короля, — кричит он, — фрегат имеет все права захватить их судно. Я ничего не могу сделать против преобладающей силы англичан.

Вооруженные англичане забрались на борт «американца», осмотрели пушки, взяли в плен Генуэзца и потащили свой приз к фрегату.

«То-есть, Гишпанский Комендант попросту струсил и прошляпил приз», — заключает сцену Теодор Лами.

По сему случаю гишпанцы привезли на борт фрегата несколько бочонков ямайского рома, англичане выставили ящики пива, началось неописуемое веселье, и все забыли про французов, что и позволило им выйти в город, запастись водой и мясом, накупить попугаев и полюбопытствовать насчет прекрасных дам прекрасного городка Сан-Хермен.

К вечеру следующего дня подул свежий восточный ветер, к великой радости наших странников, английский фрегат ушел, и капитан «Ля Жантий» решил покинуть гавань Сан-Хермена.

Ветер свежел, бригантина летела под всеми парусами, светало, и при свете нового дня они увидели идуший им навстречу английский фрегат.

Ловушка! Англичане не стали досматривать нейтральное судно в испанских водах, но ждали их в открытом море. Теперь бригантина попалась!

«В 11 часов фрегат сделал холостой выстрел и поднял свой флаг. Тогда и мы подняли свой флаг и легли на траверз в ожидании фрегата».

Англичане выслали шлюпку с двумя офицерами. Их на бригантине угостили взятым в Сан-Хермене ромом. А как хорош ямайский ром поутру для измученных ночным застольем офицеров! Они благодушно взглянули на документы, нашли их в полном порядке для беспрепятственного следования до французского острова Ма-килон, что в заливе Святого Лаврентия, и пожелали бригантине хороших ветров и доброго пути. Но какой путь может быть добрым без еще одного стакана доброго рома! «Черт бы побрал этих французов», — сказали они, крякнув, и спустились в шлюпку.

А путь бригантина взяла совсем по другому румбу...

«Путешествие наше было превосходным вплоть до воскресенья 27 апреля, когда в конце дня заметили мы позади нас три корабля, кои преследовали нас под всеми парусами».

Королевский фрегат, с пушками наготове, подошел на расстояние крика.

— Спустить шлюпку на воду! Быстро! — прокричал английский капитан.

Ветер был свежий, половина людей бригантины была наверху, убирала паруса, и не могли спустить шлюпку так быстро, как хотелось английскому капитану.

— С левого борта, огонь! — приказал капитан фрегата.

Ядро просвистело между мачтами, прямо над головой Теодора. Англичанин дал еще один выстрел, из мортиры, и ядро вонзилось в грот-мачту. У мачты почему-то стоял повар. Он повалился от страха на палубу: ядро задело его колпак.

Французы забегали, быстро спустили шлюпку. Капитан и четверо матросов ушли на ней на английский фрегат.

«Аглицкое судно было прекрасным королевским кораблем, построенным на Бермудах, вооруженным 14 пушками с 4-фунтовыми ядрами и имело 90 человек под командой капитана Кэдогана, знатного англичанина, сына губернатора Ямайки. Называлось оно «Покьюпин» («Дикобраз»).

К счастью для французов, два других судна были американские — военный корабль «Хорнет» («Шершень») и разведывательный корвет.

Нападение начал американец, но англичанин не заставил себя ждать и ответил мощным залпом своих пушек. Вскоре развернулся корвет и ударил из пушки, на что англичанин ответил тремя залпами. «Шершень», сделав залпов двадцать, стал поднимать паруса и, еще отстреливаясь, обратился в бегство. Корвет тоже решил выпутаться из этой истории, ударил по англичанину и повернул на юг.

«И тогда «Дикобразу» уже ничто не препятствовало отправиться в погоню за американским судном, тем более, что он был быстроходнее. Мы были принуждены следовать за сражающимися, поскольку наш капитан и 4 наших людей были на борту аглицкого корабля».

Сражение длилось около трех часов. «Ля Жантий» оказалась между сражающимися кораблями, ядра летели на палубу бригантины со всех сторон. Мощным ударом с «Дикобраза» снесло шлюпку,

74

ВОКРУГ СВЕТА