Танкомастер 2006-03-04, страница 7

нельзя не заметить, что САУ пытались строить на базе практически всех бронированных машин, как принятых на вооружение, так и не вышедших из стадии опытных образцов. Уже одно это не позволяет говорить о недостаточном внимании, уделяемом данному вопросу. Другое дело, что для реализации идеи САУ требуется наличие как минимум согласующихся друг с дру1 ом шасси и вооружения.

Немцам в этом отношении оказалось проще: у них имелось в наличии как шасси, которым поделился средний танк Pz III, так и вооружение, взятое от танка Р7IV. Наложили одно на другое и получили довольно мощную САУ. по огневой мощи превосходящую базовый Р7 III, а по бронированию — Pz IV, к тому же более простую конструктивно из-за отсутствия вращающейся башни, а следовательно, и более дешевую в производстве. Справедливости ради, все же следует обратить внимание на то, что достоинства StuG III проистекали в большей мере от недостатков базовых машин: относительной слабости бронирования и вооружения. Остальные типы САУ немцы получили путем наложения артиллерийской части на базу трофейных образцов бронетехники, по каким-либо причинам, не включенным а своем изначальном виде в систему вооружения Вермахта или. используя для этой цели устаревшую и больше не отвечающую решаемым задачам собственную технику (например, легкий танк Pz I).

У нас в этом отношении задача оказалась сложнее. Трсфейная техника отсутствовала С отечественной тоже было не все так просто. Попытки использовать для создания САУ малые плавающие танки и даже танкетки не принесли желаемых результатов ввиду слабости шасси. Легкие же танки Т-26 и ВТ и так несли вооружение, в зарубежном танкостроении устанавливаемое в основном на средних танках. Вопрос создания средства огневой поддержки этих танков в бою решили просто: в увеличенной башне разместили короткоствольное артиллерийское орудие КТ-28 и получили 1ак называемые артиллерийские танки БТ-7А, выпускавшиеся серийно, и Т-26-4, по ряду причин выпущенный всего в нескольких экземплярах. Но шасси легкою танка не позволяло создать на ею базе боевую машину, обладающую надежным бронированием и способную действовать в первых линиях атакующих порядков. Единственное, что удалось получить, используя шасси Т-26, — это частично бронированная установка 122-мм гаубицы образца 1910/30 гг. под наименованием СУ-5. Шасси среднего танка Т-28 и тяжелогоТ-35 были использованы для создания единичных образцов САУ. вооруженных орудиями большой мощности. Но они не могли решать задачи сопровождения танков на поле боя. Появившиеся позднее Т-34 и КВ-1 были вооружены мощными 76-мм орудиями (в то время такой калибр считался достаточным для решения практически всех огневых задач непосредственно на поле боя). Ничто не мешало танкам второю эшелона в бою исполнять роль САУ (кстати, так нередко и поступали). Задачу поддержки атакующих танков орудиями более крупного калибра решили проверенным методом: на тяжелом KB заменили башню с 76-мм пушкой на башню большею размера с 152-мм гаубицей М-10. Кстати, часть специалистов по бронетехнике по способу применения относят данную боевую машину к классу САУ с вращающейся башней.

В целом предвоенный танковый парк РККА, после принятия на вооружение машин с прогивоснаряд-ным бронированием (KB и Т-34), выглядит цельным. В нем представлены машины всех классов, правда, с преобладанием лет ких танков (Т-26 и БТ). Пожалуй, лишь многобашенный гит ант Т-35. чья боевая цен

ность выглядела сомнительной уже вскоре после «рождения», портит общую картину. Ну что ж, это, можно сказать, «тупиковая ветвь» танковой «эволюции». Болезнью «многобашенности» переболели практически все ведущие танкостроительные державы.

Возвращаясь к теории глубокой операции, следует отметить, что именно на ее основе и формировались советские танковые войска. Основная идея этой теории предусматривала не разномерное наступление по всей ширине фронта, а стремительный перенос боевых действий на одном или нескольких главных направлениях в глубину обороны противника. Благодаря таким действиям, при удачном развитии операции, появлялась реальная возможность путем окружения и последующего дробления уничтожать крупные группировки противника. Решающим в этих условиях становился фактор времени: важно было не предоставить противнику возможности перегруппировать свои силы и предпринять ответные действия. Отсюда вытекают главные требования к 1аким соединениям: повышенная ударная мощь и высочайшая мобильность.

На рубеже 30 — 40-х гг. в техническом отношении решению таких задач з наибольшей степени соответствовали легкие колесно-гусеничные танки БТ (порой можно встретить определение «кавалерийский танк», как указание на то. что данная машина была призвана исполнять роль кавалерии в прошлых войнах). Основной структурной единицей стало крупное танковое соединение — механизированный корпус, танковый парк которого первоначально формировался именно из танков БТ. В составе корпуса насчитывалось до 600 танков и танкеток. Кроме того, в составе стрелковых войск и кавалерии были сформированы свои танковые части — танковые батальоны и механизированные полки. Бригады средних и тяжелых танков составляли соединения резерва главного командования — РГК.

В сентябре 1939 г. с началом Второй мировой войны два механизированных корпуса принимали участие в боевых действиях против Польши, закончившихся присоединением к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии.

В ноябре того же года было принято решение расформировать танковые корпуса, обосновывая это

5. Легкий танк БТ-7

с цилиндрической башней. Вертикальные белые полосы на бортах, а возможно, и на крыше башни служили

для опознавания своей авиацией. Монголия, район реки Халхин-Гол, июль - август 1939 г. (АВЛ)

Т А Н К О tfjffim МАСТЕР

5