Юный Натуралист 1971-04, страница 19

Большая рыжая лиса живет в нашем лесу уже давно. И летом, и осенью, и зимой я очень часто встречаю ее следы и по этим следам почти всегда могу точно сказать, куда лиса пошла, за кем охотилась,

Летом следы ее отыскать трудней, только на пыльной дороге можно заметить не очень ясные круглые отпечатки-ямочки. Они то тянутся друг за другом ровной прямой цепочкой, то вдруг резко сворачивают в сторону и пропадают в кустах. В кустах лиса что-то искала, но ничего, видимо, не нашла, Снова вернулась на пыльную летнюю дорогу и не спеша побрела дальше, к заливу озера.

Здесь она сидела в кустах ольхи и терпеливо ждала, когда утиному выводку надоест качаться на волнах и когда он выберется на берег немного передохнуть. Тогда-то лиса прижмется к земле и, прячась за болотными кочками, тихо поползет навстречу утятам.

Но Е этот раз охота лисе так и не удалась. Мать-утка заранее почувствовала опасность и, тревожно покрякивая, увела утят за собой на воду. Лиса поднялась из травы, недовольно посмотрела по сторонам, подошла к самой воде и, наверное, облизнулась.

И зачем только лиса ходила к озеру? Не лучше ли было сразу пойти в поле и заняться там хоть и трудной, но всегда успешной охотой за мышами?

В поле лиса внимательно прислушивалась к каждому мышиному шороху и писку. На слух она точно определяла, из какой норки должна показаться мышь, и, когда та чуть высовывала из норы свой нос, лиса быстро и высоко подпрыгивала и передними лапами обрушивалась на добычу.

Мышей лиса ловила отлично. В поле я часто встречал на мокрой земле ее отчетливые следы. Встречал я и мышиные норки, раскопанные лисой, а иногда издали мог наблюдать и самого проворного охотника. Я хорошо видел, как лиса будто совсем безразлично брела по краю поля, волоча сзади хвост и опустив к земле голову, видел, как хитрый охотник вдруг

3 «Юный натуралист» № 4

17

останавливался, поднимал голову, вытягивал струной хвост, потом крался к мышиной норке, замирал и быстро прыгал вперед.

Я видел лису в поле и летом, и осенью, и зимой, но подойти близко лиса никогда мне не позволяла. Что только я не придумывал: прятался в кустах, таился за стогами сена, подползал к лисе по высокому жнивью, но хитрое и осторожное животное всегда издали узнавало обо мне и не спеша уходило в сторону.

К весне лиса все чаще заглядывала в глухой лес, где каждый год в глубокой лисьей норе появлялись шустрые лисята.

В конце февраля как раз там, где и была лисья нора, по утрам и по вечерам я почти всегда слышал далекий глухой лай, немного похожий на лай собаки. Это лаял большой рыжий лис, отец лисят. Каждый февраль он откуда-то приходил к норе, будто проверял, хорошо ли будет лисятам здесь и в этом году.

Потом большой лис куда-то исчезал, а вскоре начинали пропадать следы и моей старой знакомой. Возможно, в глухом лесу мне и удалось бы увидеть аккуратные лисьи дорожки, но попасть туда было трудно — повсюду лежал вязкий мокрый снег, под которым глубокими ледяными лужами собиралась весенняя вода.

Однажды, когда среди весны вдруг явился крепкий ночной мороз и прочно схватил и землю, и лужи, и мокрый снег, мне все-таки удалось рано утром попасть в лес и встретиться с лисой.