Юный Натуралист 1971-05, страница 20

18

всго существа. Сначала покажется, что неподалеку кто-то согнул, а потом потихоньку стал отпускать небольшую березку. Вот она вздрогнула, хотела подняться вверх, но ей помешала сосна. Березовый тонкий стволик скользнул было вверх по шершавому сосновому стволу, и по лесу негромко разнеслось: чшш-чшш-чшш. Потом береза остановилась, чтобы освободить ветки, зацепившись за другие деревья, но те не отпускали, и тонкие березовые веточки, еще схваченные морозом, стали отламываться по одной с негромким резким хрустом: чок-чок, чок-чок. Часть веточек освободилась, и березовый стволик снова негромко заскрипел по сосновой коре: чшш-чшш-чшш, — и снова хрустнула одна, потом вторая, потом третья березовая ветка: чок-чок-чок.

Я всегда останавливался, когда слышал такое. Я знал, что это глухарь пробует свой голос перед тем, как начать песню. Я не шевелился, боясь спугнуть его.

Вот глухарь выслушал лес, ничего не заметил подозрительного, и, забыв обо всем на свете, не обращая внимания ни на что, запел свою весеннюю глухариную песню: чшш-чшш-чшш...

Теперь можно смело идти к птице, быстро бежать по открытому Месту к той самой

сосне, не бояться, что поющий глухарь заметит тебя.

Иногда еще в самом начале марта на первую глухариную песню прилетают из леса и другие глухари. Они находят себе подходящие сосны, поют негромко и странно, опускаются на мартовский наст и чертят его 'своими стальными крыльями.

Большие, сильные птицы порой встречаются на снегу, сердито выгибают шеи, топорщат хвосты и даже бросаются друг на друга, чтобы померяться силами.

К апрелю солнце пригревает все сильнее, к апрелю на болоте кое-где показываются вершины кочек, а вскоре и на моховое болото приходит настоящая весна.

В это время глухариный ток быстро разгорается, вспыхивает и начинает затихать. Птицы по одной разлетаются в разные стороны, глухари — в чащу передохнуть после весенних песен, а глухарки — к новым гнездам. Стихает, разлетается ток, и только старый глухарь-токовик все еще прилетает на свое болото, все еще расхаживает по толстому сосновому суку и нет-нет да и пропоет в раннем майском рассвете свою необыкновенную глухариную песню. Только теперь, когда в лесу так много весенних песен, глухаря почти совсем не слышно.

Много писем получаю я от своих друзей. Пишут и опытные следопыты, которые не боятся пойти ночью в лес, чтобы послушать уханье филина. Пишут и начинающие. Они пока ничего не видели, но тоже хотят разгадывать следопыт-ские загадки. Поэтому сегодня я решил не ходить далеко в лес — туда начи

нающим следопытам из-за весенней воды сейчас не пробраться, а отправиться на заливное болотце посмотреть, что там делается.

Только вышел я из дома и свернул за огород, как надо мной закружились большие быстрые птицы. Они взлетали вверх, останавливались там и быстро с криком падали вниз. Казалось, что птицы хотели прогнать меня обратно. Были они величиной с галку. Низ крыльев у них тоже был белый-белый. Кричали эти птицы совсем интересно: чьи-ви, чьи-ви... Я, конечно, сразу догадался, как их зовут. Наверное, и вы, опытные следопыты, тоже сразу догадались, о ком речь? Но давайте пока помолчим — пусть наши юные друзья ответят мне, что за птиц я видел.

Вскоре уж и поле осталось позади, и под ногами захлюпали первые лужи.

Я подходил к болотцу, залитому весенней водой. И тут у себя над головой я услышал довольно-таки странный звук. Он начинался где-то вверху, а потом все быстрей и быстрей опускался вниз. Потом исчезал. Но спустя некоторое время, повторялся. Нет, я не ослышался — у меня над головой блеял ягненок.