Юный Натуралист 1971-09, страница 26

24

ной. Он выглядел удивленным и некоторое время подозрительно искоса поглядывал на нас. Потом увлекся обследованием чьей-то норы в траве. Пока он был занят своим делом, мы скрылись. Последнее, что мы видели, поворачивая за угол, был Хиглети, удивленно смотрящий вслед машине.

Дома нас мучали такие угрызения совести, что мы с трудом могли разговаривать друг с другом. Я пыталась убедить себя, что мы все сделали правильно. Но это не помогало.

Час спустя мы все еще сидели на веранде. Настроение у нас было хуже некуда.

Вдруг раздался топот лап. Оглянувшись, мы увидели Хиглети на ступеньках лестницы. Хвост его топорщился, как ежик, а на мордочке была написана кровная обида. С чувством огромного облегчения я бросилась к нему и хотела взять его на руки, но он, куснув меня за ногу, явно дал мне понять, что не желает со мной иметь ничего общего. Я снова почувствовала себя виноватой, ведь это я так жестоко поступила с ним. Он был очень оскорблен и даже Пикл не удостоил своим вниманием. Хиглети отказался от еды и надменно проследовал в свою коробку. Как мы ни унижались перед ним все следующие дни, стараясь искупить свою вину, Хиглети оставался непреклонным, и было видно, как глубоко потрясло его наше предательство.

Но время взяло свое, постепенно Хиглети смягчился и снова стал самим собой.

Как-то утром Дэвиду сообщили, что в Маньяни Призн Кэмп в загон для телят забрался лев и вызвал в лагере страшный переполох. Дэвид отправился выяснять, в

чем дело. Оказалось, что в одном из проемов телятника, сооруженного из алюминиевых форм, застряла девятимесячная львица.

Дэвид накинул ей на голову брезент и вытащил ее из загона. Маленькая львица не оказала сопротивления: у нее из носа торчала игла дикобраза, и морда сильно распухла. Иглу без труда удалили, а львицу посадили в клетку.

Хиглети и Пикл с любопытством следили за всеми нашими действиями. Львица их очаровала, и они не могли сдержать своего любопытства. Они бегали и бегали вокруг клетки и время от времени присаживались на задние лапы, чтобы получше ее рассмотреть.

Мы назвали львицу Эмбой. Любопытство наших мангуст росло с каждым днем, особенно у Хиглети. Ему никогда не надоедало наблюдать за львицей. Каждое утро он первым делом мчался к клетке, чтобы снова взглянуть на нее. Та бросалась к решетке, возмущенная дерзостью такого крошечного существа. Хиглети, зная, какой прием его ожидает, для вида копался в ка-кой-нибудь норке, словно ему не было никакого дела до окружающего. Но одним глазом он неотступно следил за львицей. Наконец Эмбе надоедало, и она ложилась у решетки. Постепенно Хиглети подходил все ближе и ближе к решетке, притворяясь, что он занят совсем другими делами, пока наконец не добирался вплотную к львице. Его беспредельная настойчивость забавляла меня, и я довольно часто сидела и наблюдала за ним. Однажды Хиглети совсем расхрабрился и нахально подошел к самой решетке, возле которой с другой стороны