Юный Натуралист 1971-11, страница 40

39

— Всю душу вымотали, — проворчал товарищ, торопливо переписывая номера колец. — Ну все, — захлопнул он записную книжку, — выпускаем!

Огарята горохом посыпались из куртки в воду и нырнули. Всплыли они метрах в двадцати от лодки, и сразу же к ним шлепнулась изнывающая от страха за потомство мать. И тут я увидел картину, которая заставила забыть о долгой погоне, усталости и мозолях на руках. Утята, толкаясь, стали карабкаться на спину утке, которая покорно сидела на воде с полураспущенными крыльями.

Когда последний утенок устроился на хвосте, утка стала быстро удаляться от лодки, увозя на спине восемь безбилетных пассажиров. Гребла она сильно, и за ней под углом расходились водяные дорожки и вскипали воздушные пузырьки.

— И все же, когда мне удается возвращаться на книжную полку в добрую книжку, в которой я живу и которую читают взрослые и дети, я укладываюсь на старенький диван, чтобы попыхтеть трубкой. В тот день я, вооружившись лупой, принялся разглядывать лепестки только что найденного странного цветка. Шаловливые солнечные зайчики вскочили в открытое окно библиотеки, легкий майский ветерок зашелестел страницами книжки, и я почувствовал, как сон склеивает мои веки...

Вдруг что-то кольнуло меня в нос. В уши словно вонзились сотни микроскопических стрел. Я мгновенно открыл глаза и замер ошеломленный!

Прямо на меня стройными рядами двигались полки... блох, вооруженных копьями. Я закрыл глаза и открыл снова.

Нет, это был не сон. Войско уверенно двигалось вперед, и две блохи вкатывали пушку на мою переносицу.

— Дорогой Гулливер, — зашептал я, надеясь, что именно он поможет мне разгадать эту тайну, — дорогой друг, покиньте на секунду вашу книгу и взгляните сюда. На меня движется войско. Еще мгновенье — и случится беда. Да смотрите же сюда...

— О нет, сэр, — раздался рядом знакомый голос. — Я ровным счетом ничего не вижу странного, кроме вашей собственной персоны. Не положить ли вам холодный компресс? Похоже, весеннее солнце сильно нажгло вашу голову, сэр-

Вероятно, он не верил ни единому моему слову.

— Вернитесь в свою книгу и продолжайте рассказывать всем на свете небылицы о своей Лилипутии и Броб-дингнеге, — сказал я, задыхаясь от негодования, ибо не выношу, когда мне не верят.

Понимаю, друзья мои, вы сгораете от нетерпения услышать разгадку. Безусловно, я не ради болтовни рассказал вам эту историю. Слушайте же, что было давным-давно.

На сцене... блохи

«

Лет сто пятьдесят назад в Париже, на Биржевой площади, давал представления удивительный театр. За шестьдесят сантимов зритель мог увидеть выступления... блох.

Сцена — гладкое зеркальное стекло.

Зрители сидели перед занавесом, в который были встроены увеличительные стекла. Через них были видны все подробности забавных спектаклей, разыгрываемых насекомыми. Одни, стоя на задних ногах, несли копья, вырезанные из тоненьких лучинок, другие тащили пушку, которая была сделана мастерски, ни единым винтиком не отличалась от настоящей. Насекомые везли и золотую карету, в ней восседал почтальон. На козлах сидел кучер с хлыстом — крошечной лучинкой. Золотые цепочки упряжки привязывали к задним ножкам блох и никогда не снимали.

Дрессированные блохи жили два года, и ни одна из них не погибла за это время.

Если случалось, насекомые отказывались тащить карету или пушку, хозяин брал горячий уголь и слегка водил им над спиной упрямцев. Тогда они немедленно принимались за работу.

Об удивительном театре рассказывает французский энтомолог Луи Фигье.