Юный Натуралист 1972-05, страница 16

14

нял рычаг 185 раз. Это эквивалентно подъему 1300 килограммов! Он так спешил заработать деньги, что не поднимал каждую фишку, как прежде, а быстро смахивал ее на пол, где груда обезьяньих денег все росла и росла.

Однако со временем Мус привык к рабочей машине и стал сдержаннее. Он работал лишь тогда, когда чувствовал голод, а фишек не было. Если резервный запас фишек был велик, Мус проявлял к рабочей машине лишь слабый интерес. Когда ему предоставляли свободу, он несколько раз поднимал рычаг, затем отходил от машины.

Некоторые шимпанзе, например Мус и Бимба, проявили бережливость — копили монеты. Если автомата-кормушки в клетке не было, они все-таки трудились у рабочей машины, зарабатывая фишки, хотя могли их истратить только на следующий день.

Когда все шимпанзе овладели рабочей машиной, ученый еще больше усложнил обезьянью экономику. Кроме белых фишек да пятицентовиков, в обращение ввели цветные монеты. Белая фишка по-прежнему давала право на получение одной виноградной грозди, голубая — двух. Красная позволяла утолить жажду — получить порцию

простои воды. А вот желтая фишка была совсем особого рода. Бросаешь ее в щель автомата — моментально отворяется дверь клетки, и появляется экспериментатор. Здесь уж можно не церемониться (желтая

фишка это дозволяет!). Карабкаешься на плечи, садишься поудобнее, и тебя послушно (на то и желтая фишка!) несут из экспериментальной клетки в жилые покои — то-то радость! И с этой задачей — она требует уже довольно высокого уровня интеллекта — шимпанзе, как правило, справлялись. А дело это не простое.

Все обезьяны довольно скоро (около ста попыток) осознали разницу между голубыми и белыми фишками. Теперь они предпочитали голубые фишки.

С шимпанзе Бьюлой однажды случилась такая история. Она опускала в автомат-кормушку голубую фишку. В этот момент экспериментатор открыл дверь и выпустил в клетку белую крысу. А надо сказать, что самки шимпанзе ужасно боятся крыс.

От страха тело Бьюлы одеревенело. Что делать? Куда бежать? В отчаянии она обвела глазами клетку и стала осторожно, боком пятиться от ужасного белого зверя. И тут внезапно она заметила коробку с желтыми фишками. Схватила одну из них, засунула в автомат, затем, взгромоздившись на плечи экспериментатора, стала нервно дергать его, чтобы тот быстрее унес ее из клетки.

Опыты Джона Вольфа говорят о довольно высокой степени способности шимпанзе к абстрагированию. Но нам важно другое — индивидуальное различие обезьян. Одни обучались с трудом, медленно. Вспомним тугодума Бона. Понадобилось 237 жетонов, чтобы он наконец осознал, как действует автомат-кормушка! Другие же обезьяны— Мус, Бимба — схватывали все на лету и прочно удерживали в памяти.

Экспериментатор однажды взял Бимбу из жилой клетки в тот момент, когда обезьянам готовили завтрак. Она бурно сопротивлялась и как только оказалась в экспериментальной клетке, то разыскала желтый жетон, бросила его в автомат, и экспериментатор был вынужден (желтый жетон!) унести ее обратно.

...Она родилась в Перу, эта маленькая обезьянка-капуцин. Ее первый хозяин — геолог-нефтяник — купил ее, так как у нее был прекрасный «характер». Восьми лет она попала в руки к выдающемуся исследователю, чикагскому зоопсихологу Генриху Клюверу. Он в своих трудах называет ее П-И.

Распространено мнение, что шимпанзе — самые разумные среди обезьян. Однако П-И порой справлялась с механическими проблемами, которые не могли осилить шимпанзе.

П-И была очень вокальна. Она имела привычку «разговаривать» с бесчисленными инструментами, которыми ее снабжали во время многочисленных тестов.

Всего обезьянка-капуцин была испытана