Юный Натуралист 1972-08, страница 48

ПЕРЕЛЕСЯНКА

Ночь тревожно пошумливала, и ребята ближе жались к костру. Темная крыша неба притиснулась вплотную к земле, и только острый язык пламени легонько ворошил густую черноту.

Обозник зачарованно глядел в костер, и шорохи ночного леса не казались ему тревожными. Вот где-то свистнула спросонья птаха, отчего-то звонко хрустнул сучок. И снова тихо.

— Обозник, поди глянь-ка Мальчика, как бы он не отбился от табунка, — проговорила Вера Григорьева.

Обозник покорно поднимается и делает шаг во тьму.

— Ружье возьми, — советует ему Верка.

Но Обозник ничего не ответил. Зачем

ему ружье? Лес-то кругом родной.

А сейчас он кажется ему незнакомым. Волчьими ушами прядают кустарниковые листья, вспыхивают зеленым звериным взглядом мелкие светлячки. Хрупкость тишины пугает, заставляет внутренне напрягаться. Лес притаился тоже.

А днем это самое прекрасное место. Веселые, в белых платьях с черным горошком березки стайками тянутся к седомхо-вым дубам, будто жеребята к маткам, а среди них зелеными спинами сверкают мягкие лиственницы, шелковисто поблескивая своими нежными хвоинками. А то изредка встопорщит остроконечные иглы гордая сосна, франтовато красуясь своим бронзовым стволом.

Но потом вдруг лес кончается, и внезапно, словно от взрыва, расстилается по земле бело-дымчатый тугой ковер с желтыми глазами высоких ромашек. Полянка точно

струится, и сюит такой оглушительный запах, что голова кружится.

Блеснет такая ромашковая полянка, затем снова цветы врываются в лес, встают на пути березки, лиственницы, дубы, а потом дорогу перебьет светлая полянка. В овраге, среди густого орешника, позванивает светлоструйная Рожавка — речушка, рожденная студеными ключами. Потому эти места и прозвали ласково и певуче — Перелесянка.

И когда на землю ползли белесые жирные туманы, гнали ребята в ночное уставших колхозных лошадей в Перелесянку, разжигали веселый неугомонный костер, и до самого утра не смолкали таинственные побаски, от которых сразу оживал лес.

Нынче хлопоты были с Мальчиком, его впервые взяли в ночное. Это был тощий, с выпуклыми ребрами на лоснящихся коричневых боках жеребенок-зимовик.

Старший колхозный конюх Архип Леон-тьич, отец Обозника, строго наказывал ребятам:

— Вы особливо Мальчика берегите: го г ворят, волки в Перелесянке объявились....

Но никто не хочет отходить от теплого и светлого костра в ночную темь. И приходится вот шагать Обознику, как самому безропотному. Он продирается сквозь кусты и видит трех лошадей, звучно хрумкающих траву, а рядом тонконогого Мальчика. Обозник облегченно вздыхает и направляется обратно. Знает: чуть попозже лошади подобьются к костру, поближе к людям, и будут пастись рядом до самого утра. «А за Мальчика я отвечаю, не то отец задаст...» — с внутренней гордостью думает Обозник.

Он подходит к костру, хмуро буркает: «Порядок!? — и снова ложится возле жаркого огня, жмурясь от яркого- пламени.