Юный Натуралист 1972-11, страница 16

КОНЦЕРТ

^НА л

ЛЬДИНЕ/ Г^х

С первого взгляда пингвина трудно назвать птицей, хотя бы по той причине, что он не может летать. Остаточные, видоизмененные крылья-ласты служат ему для других целей. С их помощью пингвин может довольно быстро передвигаться по снегу. Когда это неуклюжее, шагающее вразвалочку создание, спасаясь от преследования, бросается на живот и, отталкиваясь ластами, скользит по льду, лавируя между многочисленными трещинами, его почти невозможно догнать. Защищаясь от злейших врагов поморников, которые воруют яйца и неокрепших птенцов, пингвин пускает в ход свое основное оружие — ласты. Удар наотмашь по ноге, обутой в унты или сапоги, уже чувствителен. Нечего и говорить о том, что, когда такой удар придется по незащищенной одеждой руке, вывих или перелом обеспечен. А если к ластам добавить стальной клюв, станет ясно, что в борьбе против поморников пингвин неплохо вооружен. Однако ни клюв, ни ласты не в состоянии спасти пингвина в воде от морского леопарда или касатки, в изобилии населяющих Южный океан.

Против человека свое оружие пингвин применяет редко. Как правило, он стремится ретироваться от слишком назойливых посетителей, оглашая воздух возмущенными и недовольными криками, которые напоминают нечто среднее между карканьем рассерженной вороны и кряканьем утки. И все же благоразумнее его не тревожить.

Многое в повадках этой птицы достойно удивления: способность пингвина безошибочно ориентироваться во время длительных походов от мест кормежки к гнездовьям; особое чутье, позволяющее нахо-. дить свое гнездо даже в том случае, когда оно полностью занесено снегом или сметено со скалы свирепым ураганом. Каким образом из нескольких тысяч птиц, находящихся в колонии, вернувшаяся после откорма самка уверенно находит своего супруга с птенцом? Многое из этого еще предстоит разгадать.

Во время одной из прогулок на остров Фулмар, что в полутора километрах ходь

бы от Мирного, неожиданно возникла идея: записать на магнитофонную пленку голоса пингвинов. Вскоре в безветренную солнечную погоду с товарищем по зимовке мы отправились на остров, захватив с собой портативный магнитофон. Настроить аппаратуру было делом нескольких минут, но пернатые вокалисты не спешили увековечить для потомства свои голоса. Чтобы заинтриговать их, пришлось прокрутить популярную в свое время песенку «Четыре таракана и сверчок». И что же? Подействовало. На звуки веселой мелодии потянулись первые добровольцы. Вскоре от желающих записать свои голоса не было отбоя. Пингвины исполняли и соло, и дуэты, и даже , пели хором. Когда запись была закончена, * мы решили проверить, не подвела ли на морозе «техника». Как же были ошеломлены исполнители, услышав свои собственные голоса. Даже удалившись на километр от острова, они все еще оживленно обменивались мнениями по поводу прослушанного концерта.

Второй не менее интересный случай произошел на припайном льду в пятистах метрах от Мирного, в точке, где я ежедневно проводил метеорологические наблюдения.

Выйдя однажды из Мирного, я сунул в карман пару напоминающих треску рыбешек — трематомусов, выловленных накануне. По дороге мне повстречался одинокий пингвин Адели, Как правило, при встрече с людьми пингвины устремляются _f навстречу, затем на расстоянии двух-трех метров останавливаются и с интересом начинают изучать человека. Так было и на этот раз. Не проявляя ни малейших при- ₍ знаков страха, пингвин приблизился ко мне вплотную и начал обнюхивать лежащие на снегу рукавицы. Зная, что эти птицы не берут обычно рыбу из рук человека, тем более мороженую, я все-таки попытался вознаградить моего нового приятеля за доверчивость и бросил ему рыбешку. Пролетавший в этот момент поморник мгновенно оценил обстановку — есть возможность поживиться за чужой счет. Совершив глубокий вираж, поморник бросился в пике на