Юный Натуралист 1972-11, страница 17

15

лежавшую у ног пингвина рыбешку. Но не тут-то было. Пиня был начеку. Распрямившись, как сжатая пружина, храбрый представитель пингвиньего племени, подскочив на полметра от земли, встретил врага в воздухе. На этот раз хищнику пришлось с позором удалиться. Вскоре он переменил тактику. Приземлившись в пяти метрах от цели, поморник, двигаясь по спирали, начал отвлекать пингвина от добычи. Не сводя друг с друга глаз, противники танцевали на снегу свой странный танец.

За тем, что случилось секундой позже, трудно было уследить. Совершив резкий выпад в сторону, поморник заставил пингвина отойти от рыбы, а затем молниеносным броском подхватил ее своим загнутым, как рыболовный крючок, клювом и взмыл в небо. Ошеломленный пиня долго смотрел в небо, разведя в стороны ласты, точь-в-точь как незадачливый рыбак, из-под носа у которого ушла рыбина, и недовольным ворчанием выражал свое возмущение.

Каждый год в начале суровой антарктической зимы величавые упитанные птицы покидают места кормежки, расположенные на самой кромке ледяного припая, и отправляются в долгий и нелегкий путь. Минуя многочисленные трещины, хаотические нагромождения всторошенных льдов, они неуклонно двигаются к одним только им известным местам гнездовья. Ни крепчайшие морозы, ни свирепые ураганы не могут задержат^ их движения.

Птицы эти — императорские пингвины, колония которых находится в пяти километрах от Мирного, в укрытии между двумя закрепившимися на мели айсбергами.

Наряд птиц в это время изумительно красив. Что и говорить, одеваются они со вкусом. Аспидно-черный фрак подернут со спины серебристой дымкой, ослепительно-белая манишка навыпуск заканчивается на шее оранжевыми разводами. Загадочно-мерцающие агатовые бусины глаз дополняют поистине королевский облик аборигенов Антарктиды.

И вот ценой неимоверных усилий и лишений, изодрав в кровь мягкие подушечки лап, добираются они до колонии. Вскоре здесь насчитывается до десятка тысяч птиц.

Разбившись попарно, влюбленные подолгу замирают друг подле друга, по-лебединому вытягивая гибкие шеи, и нежные трели их серенад не смолкают ни днем ни ночью. Иногда они, закрыв глаза, часами сидят неподвижно друг против друга. В мае самка откладывает одно яйцо внушительного размера, вес которого достигает пятисот граммов, оставляет его на попечение супруга и пускается в обратный путь, к морю.

Положив яйцо на лапы и прикрыв его кожистой, лишенной перьев складкой живота, мелкими, семенящими шажками передвигаются пингвины с места на место, чтобы не замерзнуть на леденящем ветру. Когтистые кончики лап подняты кверху, и яйцо в складке зажато так плотно, что даже при падении пингвин редко теряет его.

Вскоре то тут, то там в колонии раздаются мелодичные посвистывания. Это только что появившиеся на свет малыши оглашают воздух радостным щебетаньем. Их еще очень трудно заметить. Птенцы, едва защищенные нежным пушком, сидят в родительской складке. Высунут на несколько секунд крохотные головки, испустят приветственный клич и снова скрываются.

Через две недели жалкий беспомощный комочек пуха превращается в кругленького упитанного крепыша. Вскоре пингвинята достигают таких размеров, что уже не могут поместиться в складке и тогда вконец измученные и отощавшие отцы предоставляют им полную самостоятельность.

В октябре население колонии начинает быстро возрастать. Группами и поодиночке возвращаются самки, спешат заменить истощенных, малоподвижных самцов. В своих туго набитых зобах они несут пищу подросшим птенцам. Каждая мать, ни разу не видевшая в глаза своего детеныша, уверенно находит его. Веселый галдеж в колонии не умолкает ни на минуту.

Убедившись в том, что птенцы возмужали и окрепли, начинают пингвины свой обратный путь к морю, с тем чтобы на следующий год, повинуясь зову природы, вернуться вновь на обжитые места.

И. ЦИГИЛЬНИЦКИЙ

НА ВКЛАДКАХ:

Вблизи южнополярной обсерватории «Мирный» можно увидеть колонии императорских, королевских пингвинов и пингвинов Адели. Особенно забавны малыши. Пингвинята очень доверчивы, легко даются в руки. Во время визитов в колонию полярники часто прямо за пазухой отогревали полузамерзших, отбившихся от родителей и «садиков» пингвинят.

Тигры дозором обходят свои таежные владения. Идут всегда одним и тем же маршрутом, никуда не сворачивая: в глубоком, рыхлом снегу легко увязнуть.

Где только не встретишь благородного оленя! В таежных и субтропических лесах, в зарослях по берегам пустынных рек и на горных склонах. Акклиматизирован он даже в Австралии, Новой Зеландии, Аргентине и Чили.