Юный Натуралист 1972-11, страница 8

О л ь х о

ы е

роснулся Юра Кучера от какого-то томящего предчувствия и, не открывая глаз, понял: что-то произошло. Яркий, необычный для такого раннего осеннего утра свет залтал комнату, проникал сквозь крепко сомкнутые ресницы.

— Снег! Снег выпал! — догадался Юра и госкочил с кровати. Ледяная вода смыла остатки сна. Наскоро позавтракав и подхватив в сенцах уже давно приготовленные лыжи, он выбежал на крыльцо.

Поздняя осень — обычно самое грустное время в поселке. Потемневшие от сырости бревенчатые избы, обшитые серым тесом, похожи на нахохлившихся черных грачей, почему-то забывших улететь в теплые страны. А за околицей черные стога сена, маленькие ручейки, кружащие в медленных водоворотах палую листву, одиноко желтеющие березы, еще не обитые ветром.

Мещера — лесной, задумчивый край, заповедная страна.

Бесконечные, шумящие океанским прибоем боры и дубравы. Озера с темной, как деготь, водой и обманчивыми двойными берегами, настоящими и отраженными в воде. Глухие извилистые речушки, едва заметные заросшие дороги, пустоши, деревушки, лесные кордоны. Обширные, дышащие запахом мокрого мха, коры и черных коряг болота, зовущиеся здесь таинственным и дремучим словом — мшары.

Рязанский край, почти в самой глубине которого, вдали от больших городов и дорог, затерялся родной Юрин поселок Воронцово, такой светлый и торжественный в это утро, будто принарядившийся к встрече зимы.

Возле дома своего тезки и друга Юры Герасева Кучера остановился и, слепив снежок, метнул его в окно. Раздался гулкий шлепок, и за стеклом тотчас показалась темная голова. Через минуту парнишки уже легко скользили по снегу в сторону леса.

Вчера он стоял темный и неприветливый. Сердито шуршал меж деревьев мокрый ветер, перегоняя с места на место коричневые листья. Теперь же ослепительное солнце сияло в облетевшем, запорошенном лесу, и в его студеном свете алыми флаж

ками пылали гроздья рябинй. На кустах лежали снежные шапки, очень похожие на белых распушившихся воробьев. Изредка срывался ветер, и тогда пушистые воробьи превращались в сверкающий дождь, который щекотал лицо, забивался за воротник, повисал на бровях и ресницах.

Мальчишки бежали по преображенному лесу, едва узнавая старые пни, светлые поляны, угадывая изгибы занесенной дороги. Снег пах брусникой, сырыми опилками и еще чем-то будоражащим и непонятным.

С тех пор как вошли в лес, ребята не проронили ни слова. Да и к чему были им слова?! Друзья отлично понимали друг друга с одного взгляда. С того времени, как помнили себя, тезки всегда были вместе. Вот только со школой вышла неувязка. В первый класс парнишки тоже пришли вдвоем, но тут им пришлось расстаться. Всего на три месяца был младше Герасев, и из-за этого оставался дома еще целый год. Вначале Юре было очень обидно. Он с завистью провожал взглядом идущего в школу Кучеру. Потом успокоился. Ведь ребята по-прежнему были вместе и расставались лишь на время уроков.

Большую часть времени приятели проводили в лесу. Никто лучше в поселке не знал грибных тропинок и земляничных полян.

Как-то во время одного из походов встретили они директора школы Ивана Алексеевича Рапохина. Долго ходили в тот день с учителем по знакомым местам. А он показывал им разрушенные муравейники, березы, загубленные бестолковыми любителями сока, разоренные гнезда. Поняли тогда мальчишки, что мало просто самим любить природу, пользоваться ее дарами. Поняли, что необходимо и других ребят научить любить и беречь лес и его обитателей.

После той памятной встречи появилось в Воронцове еще одно лесничество — школьное. Восемьсот гектаров зеленого массива взяли пионеры под свой контроль. Провели перепись муравьиного населения. Наиболее крупные муравейники огородили. Смастерили в школьной мастерской и развесили больше двухсот скворечников и си-ничников. Выполняя задания операции «Снежной тропой», не раз по свежему снегу ходили ребята в лес подсчитывать