Юный Натуралист 1973-02, страница 14

15

хом, не по вкусу шакалу. И вот, когда барсук бессилен выдворить незваного гостя из своей норы, он предпринимает другие меры — отгораживается от шакала «стеной», засыпает землей вход на свою половину со стороны отнорка, откуда проник шакал, и соседи мирно живут в одной норе.

Подобное сожительство мне посчастливилось однажды наблюдать. Была у меня когда-то собака Пушок. Лазить по норам ее никто не учил, но выполняла она эту работу охотно, даже с пристрастием. Часто во время охоты Пушок забирался в лисьй или шакальи норы, да так ловко, что иногда и не заметишь, как он исчезнет с глаз. Если зверь бывал дома, между ни ми разгоралась борьба. Из норы доносились лай, визг. Пушок нервничал, клацал зубами, но в конце концов вылезал из норы один, фыркая, отряхиваясь, а иногда даже с расцарапанной мордой. Беда вся в том, что зверь, когда в нору проникает собака, покидает котел, где он обычно лежит, и уходит в тупик, откуда его выгнать очень трудно. Чтобы выдворить зверя из тупика, противникам необходимо поменяться местами. Но слабенькой собачонке не по силам заставить зверя уступить свое место.

Однажды с Пушком произошел довольно интересный случай. Неподалеку от дороги, ведущей к замку Тамары, расположены Летники. Это уютное местечко на опушке леса — излюбленное место отдыха жителей Красных Колодцев.

Как-то под вечер я пошел на охоту и прихватил с собой Пушка. Когда мы приблизились к Летникам, я решил пройтись вдоль опушки. Пушок же, как и следовало ожидать, прямо с ходу нырнул в чащу. Минут через десять он вернулся пустой и приник к моим ногам. Ждать было нечего. Я спустился по узкой тропинке к

фруктовому саду, доживающему свой век в окружении девственного леса. Пушок бегал взад-вперед, шуршал листвой, вынюхивал что-то, а потом, гляжу, отыскал нору и шмыгнул в нее. Я подошел поближе и убедился, что нора была барсучья, причем с двумя выходами, расположенными неподалеку друг от друга. Слышу, Пушок грызется с барсуком. Я не надеялся на успех и стоял, ожидая, когда собаке надоест лаяться с упрямым хозяином.

Но, увы, минут через десять лай усилился, и мне показалось, что Пушок даже продвинулся в глубь норы. «Странно,— подумал я, — неужели он поменялся с барсуком местами?» Стою неподвижно. Пушок лает тревожно и настойчиво. И наконец, вопреки моим сомнениям из противоположного отнорка вылетает как ошпаренный шакал! Я направился к тому отнорку, откуда выскочил шакал. Но едва успел сделать два-три шага, как оттуда вылетел барсук, а следом за ним и Пушок. Барсук, кстати, и не подумал удаляться от своей норы. Как только Пушок освободил вход и приготовился броситься на него, барсук мгновенно повернулся и ускользнул в нору. Собака бросилась было за ним, но я позвал ее.

Приласкав возбужденного Пушка, я долго стоял в раздумье. Трудно было предположить, что собака выгнала шакала. Скорее всего перепуганный барсук пробил к шакалу «стену» и выдворил его. А потом, гонимый Пушком, выбежал и сам.

Вот как случается в зверином обществе.

П. ЛЕОНОВ,

кандидат биологических наук

Рис. Е. Скрынникова