Юный Натуралист 1973-04, страница 42

собачьи

радости

Жил на светб один пес. Звали его Тузик. Он был невелик, темно-рыжий, с грустными коричневыми глазами. Шерсть у него гладкая, а хвост тонкий и очень красноречивый. Все свои собачьи чувства умел он выразить этим хвостом, а ведь чувств и переживаний у собак много.

Тузик сидел обычно на привязи около конуры в саду и стерег ветхий домик, где жила одинокая старуха, его хозяйка. Свои обязанности по охране имущества Тузик выполнял неукоснительно. Он честный пес, да и в голову ему не приходило, что стеречь-то у старухи', в сущности, нечего.

У калитки росли две березы, поддерживали покосившийся забор. Тузик считал их своими помощниками по службе. В непогоду, когда начинали они раскачиваться на ветру, он тявкал, как бы говоря: «Эй, вы там! Осторожней! Забор повалите».

Летом Тузику жилось хорошо. Весело. На каникулы приезжала Лелька, внучка старухи. Приезжали и соседи-дачники. Лелька дружит с соседской девочкой Катей. Они ровесницы. Обе девочки любят Тузика, кормят его, играют с ним, разговаривают. А ведь собакам тоже надо, чтобы с ними иной раз поговорили по-чело-вечески.

— Ну что, Тузька, пойдем на речку? — спрашивает Лелька.

Тузик в восторге. Он виляет хвостом, да так, что задние ноги его не стоят на месте, а приплясывают то вправо, то влево.

А Катя садится перед ним на корточки и говорит:

— Совсем отощал, бедняга... — и сует ему под нос большую сочную кость с ошметками мяса. Пахнет кость упоительно. Но Тузик берет ее осторожно: «Не укусить бы Катю случайно», он хоть и голоден, но умеет управлять собой. Он держит кость в своей узкой пасти, преданно смотрит на Катю и, вильнув благодарно хвостом, уносит добычу в конуру. Там, у себя, Тузик ложится и, придерживая кость передними лапами, с наслаждением обгладывает, а остатки прячет в недрах своего жилища «про черный день», ведь черных дней так много в его жизни, особенно зимой.

Зима, зима... белая, холодная. Ночи длинные, дни короткие. Снегом укрыло сад. На ветвях берез снег и на лапах елок снег. Замело дорожку к калитке. На крыше конуры — белая пушистая шапка. В конуре тепло. Тузик прогревает ее своим телом. Он лежит, высунув нос наружу, и протяжно

вздыхает. Скучно ему. Лелька и Катя приезжают теперь только по выходным дням. Они живут в соседнем городе. Зимой у них занятия в школе. Ничего не поделаешь, у всех свои обязанности: и у людей, и у собак.

Тоскливо Тузику.

Правда, вечерами бывает все же повеселей. Тузик в работе: он непременный участник и даже организатор собачьей сторожевой переклички.

Когда гаснут в поселке огни, а в небе разгораются звезды, Тузик вылезает из конуры. Он садится на задние лапы, шевелит ушами, прислушивается. Все спокойно вокруг. Тишина. Но мало ли что? Всякое может случиться, и если ты честный дворовый пес, ты должен знать свою главную задачу. Тузик поднимает нос кверху и начинает лаять. Не сердито, просто так, для порядка. Пролает свою фразу и ждет, кто ответит. Первой отвечает старая овчарка Рогнеда. Голос у нее густой, и лает она как-то на «о»: «Гов-гов-гов». Солидно, по-деловому. Умолкнет Рогнеда — отзывается Мурзик. Этот лает кое-как. Ленив. Его так раскормили, что он едва ходит. Не собака — толстая сарделька на коротких лапах. Недолаянную фразу Мурзика с восторгом подхватывает Тишка. Ну этот еще совсем щенок, лаять для него — первейшее удовольствие. Тавкает и тявкает, надо или не надо. К щенячьему тавканью Тишки подключаются сразу две собаки — Тайга и Пурга. Охотничьи лайки, сибирские. Лают они с блеском, мастера! Перекличку заканчивает сторожевой пес Осман из самого крайнего дома, и опять воцаряется тишина.

По воскресеньям из города приезжает к бабушке Лелька со своей подружкой Катей. Для Тузика это счастье необыкновенное. В этот день он полон беспокойства с раннего утра. Он мечется вокруг конуры, скулит, натягивает веревку, а то вдруг замрет на месте, смотрит на калитку, поджав крючком переднюю лапу. Приближение девочек он чует сразу и заливается счастливым лаем. И вот наконец отворяется калитка, и входят долгожданные друзья — Лелька и Катя. Обе румяные, веселые. Тузик пляшет на своих пружинистых лапах, восторженно попискивает, подпрыгивает, стараясь лизнуть их в лицо. Они гладят его, щебечут тонкими голосами ласковые слова: «Тузька — славная собачка!» «Ту-