Юный Натуралист 1974-03, страница 22

24

«чувство' локтя», столь необходимое в трудную минуту?

Своеобразно ведут себя звери, когда сталкиваются с неожиданной опасностью. Вместо того чтобы броситься наутек, сайгак делает скачок-свечку — вперед и вверх. Конечно, он теряет драгоценный миг для бегства, но зато окружающие сайгаки вовремя замечают врага. Потревоженные животные, в свою очередь, оповещают других сигнальными прыжками. Волна беспокойства прокатывается по многотысячному стаду, и вот оно с ревом и топотом сбивается вместе, чтобы через мгновение пуститься вскачь.

Впрочем, если зверей потревожили волки, сайгакам вовсе не обязательно удирать. Здоровый сайгак бегает быстрее волка. И хищники, видя, что внезапное нападение не удалось, как правило, отступают перед многочисленным стадом, рев которого слышен за несколько километров. Смышленые волки проходят мимо сайгаков с таким видом, будто звери их вовсе не интересуют; они предпочитают нападать на отбившегося от сородичей незадачливого рогача, теленка, оставшегося без матери, или больное старое животное

Не один раз обойдут сайгачье стадо серые разбойники, внимательно приглядываясь к животным, в поисках подходящей жертвы. Ничто не ускользает от их внимания. Нередко хищники делают проверочные броски — пробежки за отделившимися от основного стада животными. Но, убедившись, что добыча не по зубам, прекращают преследование.

Этот своеобразный санитарный надзор за сайгаками ведется изо дня в день на протяжении многих веков. И многие зоологи считают такие взаимоотношения хищных и травоядных животных совершенно необходимыми не только для поддержания равновесия в природе, но и для оздоровления дикого сайгачьего стада.

В декабре, когда у сайгаков начинается брачный период, самцы становятся крайне неуживчивыми, и многотысячные стада животных распадаются на мелкие табупки. В каждом — один рогач-предводитель и обычно от трех до тридцати самок. Почти весь месяц предводитель табунка не знает ни минуты покоя. Он бдительно пасет своих подопечных, не давая им разбредаться или сходиться с другими табунка-ми. Встречи самцов чаще всего кончаются драками. Соперники наносят друг другу удары рогами. И нередко победитель выигрывает бой нокаутом. Потом старается отогнать к своему табунку чужих самок.

В зимнее время основная часть сайгачьих табунов состоит из самок и молодых самцов, а старые рогачи, утратившие свой боевой пыл, образуют холостяцкие группы.

В поисках корма антилопы уходят от родного дома за сотни километров. Но уже в конце февраля могучий инстинкт напоминает самкам, что пора поворачивать к местам, где они некогда впервые увидели свет, — в самые глухие участки калмыцких степей и северные пустынные районы Бетпак-Далы. Как правило, э^о безводные необжитые районы, где сайгаков не беспокоят волки. Порой здесь собирается огромное количество сайга'чих, и эти места так и называют «родильными домами». На каждом квадратном километре можно насчитать по тридцать-пятьдесят самок с телятами.

Первые три дня сайгачата таятся там, где они появились на свет. Лежат неподвижно, плотно прижимаясь к земле. Они не шевельнутся, если даже к ним подойдешь вплотную. А если возьмешь на руки, тревожно замекают, призывая на помощь мать, и сайгачиха порой подбегает к двуногому нарушителю покоя. Грозного орла она отважно отгоняет ударами передних копыт, становясь на дыбы или свечкой подпрыгивая навстречу обидчику.

Как правило, сайгачата, рождающиеся чаще двойнями, лежат не рядом, а поодаль друг от друга: хоть один из малышей уцелеет. Впрочем, обнаружить затаившегося малыша довольно трудно. Солнечные блики на желтовато-серой песчаной почве и пожухлые листья степного ревеня создают фон, с которым полностью сливаются приникшие к земле сайгачата. Кожные железы у детенышей еще не развиты, и издаваемый ими запах очень слаб. Вот почему их может не заметить даже самый чуткий хищник.

Матери навещают своих малышей около трех раз в сутки. Эти встречи очень опасны для сайгачат. Поэтому бывают они чрезвычайно краткими. Мать кормит малыша около минуты, и он снова затаивается или, пробежав несколько шагов в сторону, с ходу брякается на землю, исчезая из поля зрения наблюдателя словно под шапкой-невидимкой.

Сайгачата растут буквально не по дням, а по часам. Недельный теленок щиплет траву и пережевывает жвачку, как и все взрослые антилопы. Матери еще долго подкармливают сайгачат молоком, которое вдвое жирнее коровьего, но оно уже не является их основной пищей.

Наступает время, когда самки с телятами собираются в громадные группы. Начинается великое кочевье. Не успев еще как следует встать на ноги, сайгачата уже разделяют со стадом все тяготы и опасности кочевой жизни.

В. Гусев,

охотовед