12

А В РЕКЕ ТАМ

БРОДИТ ЗИМОРОДОК

ЮРИЙ КАЧАЕВ

ашка проснулся от петушиного крика. Он не сразу понял, почему стены избы оклеены цветными журнальными обложками. Потом сообразил и стал одеваться.

Галка еще спала на соседнем топчане, подсунув под щеку ладошку. Сашка подошел к сестре и прядкой ее косы пощекотал в носу. Галка чихнула и открыла глаза — зеленые, как у кошки.

— Вставай, соня, а то опоздаем, — сказал Сашка и выбрался из полевого вагончика.

Мать уже собирала завтрак на деревянном щелястом столе-времянке. На плече у нее торчал Сорка и норовил вытащить из волос шпильку.

— Вот жизнь, — вздохнула она. — Даже в воскресенье людям поспать не дают. Все-то у них сборы да разговоры.

— У нас дело, а не разговоры, — коротко ответил Сашка и повернулся к отцу, сидевшему тут же на чурбане с пилой в руках. — А ты разве сегодня работаешь?

Отец отложил в сторону напильник и, прищурившись, будто в прорезь прицела, посмотрел в развод пилы.

— Надо, - сказал он. — К Ноябрьским обещали сделать. А у вас в лесничестве как дела?

— Нормально. Нынче с плантации саженцы будем переносить.

— Много?

— Четверть гектара.

— Чем бы дитя ни тешилось, — вставила мать.

Из вагончика спустилась Галя.

— Доброе утро, — сказала она.

— Ка-ля! Утр-ро! — сипло, будто простуженный, ответил Сорка, покосившись на девочку круглым глазом-дробинкой. Соро-чонка Саша подобрал весной. У него было перебито крыло — мальчишки камнем из рогатки угостили. Вместе с сестрой Сашка соорудил сорочонку что-то вроде лубка, но крыло срослось неправильно и Сорка так и не выучился летать. Зато он оказался горазд на всякие другие фокусы. Например, так здорово наловчился орать по-петушиному, что сбивал с панталыку всех соседских кочетов. Вот и сегодня устроил провокацию, да только в степи поблизости не оказалось ни одного дурня, который бы ему откликнулся.

Сели завтракать.

— Жуй как следует, — сказала мать Сашке. — Вот уж зубы к щекам прилипли. Ему, глядишь, за вашу работу премию дадут, а вам что?

— Ох и зуда же ты, Анна, — отец покачал головой. — Зудишь и зудишь, не