Юный Натуралист 1975-01, страница 15

СНЕЖНЫЕ ТРОПЫ САМОТЛОРА

Когда на пути вездехода труднопроходимая тропа, а погода нелетная, остается одно — добрая оленья упряжка. В тот раз олени действительно были хороши, может, потому, что каюром дали мне пас-туха-ханта Василия Казамкина. А у кого же, как не у пастухов, быть добрым оленям?

Снег убегает из-под нарт, и деревья мелькают так близко, что я не перестаю удивляться, почему до сих пор не разбиты мои колени. Но нарты удивительно ловко лавируют между деревьями, и те, запорошенные, сливаются от скорости в одну пеструю массу. Снег лежит огромными шапками на ветвях, и даже сильный ветер не может раскачать их. В мягком лунном свете лес напоминает декорации, мимо которых несемся мы. Сказочная, до жути загадочная картина. Хочется петь, кричать или просто свистеть — лишь бы как-то будить тишину.

И Василий запел, видимо, он испытывал то же, что и я. Его песня была тягучая и длинная, как предстоящий нам путь. Я слышал мелодию песни, но не улавливал слов.

— Василий! В твоей песне есть слова?

— Конечно, как и в русских песнях.

— Ты их придумываешь сам?

— Нет, у меня нет... Как его?..

— ...таланта? — подсказал я.

— Вот, вот. У вас ведь, русских, тоже не каждый сочиняет песни.

И он запел новую песню, а может, продолжил старую. Я не стал его больше расспрашивать. Меня волновал другой вопрос: сумеем ли найти охотников?

Буквально перед моим отъездом в Варьегане останавливались отец и два сына Сардаковы. Им повезло: за пять дней они добыли четырнадцать соболей, росомаху, выдру и три десятка белок. Они приезжали сдавать пушнину, заодно поделиться радостью удачи, а после отправиться в глубь урмана, чтобы потом с месяц не появляться на приемном пункте.

В поселке мне сказали, что коли собрался побывать на промысле, то лучше всего с ними: охотникн они еще те, соболей руками ловят. Красиво сказали, заманчиво.

Но пока я ждал вертолета, а потом,