Юный Натуралист 1975-01, страница 16

14

махнув рукой, попросил упряжку оленей, пока организовывали ее, прошло четыре дня, из них трое суток шел снег. И след охотников упрятан был надежно. Одна надежда на Василия, который обещал их найти.

Выехали мы рано утром, еще при луне. А на рассвете кончился тот живописный бор, который казался сказочным при лунном свете. И сейчас, насколько охватывал взгляд, вокруг простиралось огромное болото, с чахлыми, изогнутыми низкорослыми сосенками высотой не больше двух метров. Многие представляют тайгу «зеленым морем», как в песне поется. А между тем большая часть Западной Сибири занята вот такими болотами. Безжизненными и пустыми зимой, непроходимыми летом.

Целый день окружал нас унылый пейзаж. Мы пересекали озера, где на наледях выступала вода. Ни следочка на всем пути, ни одной живой души. Только один раз пролетел над нами ворон, прокаркал удивленно, видимо, не ожидал в своих владениях гостей. И мы-то сами за весь этот унылый путь не проронили ни слова.

В конце дня Василий сказал, что спать придется в «куропаткином чуме». Он повертел головой, оглядываясь по сторонам, потом свернул к чуть возвышающейся на берегу реки маленькой гривке. Остановил там оленей, разгреб ногой снег, довольный, хмыкнул про себя. Василий явно подыскивал место, где бы олени могли пастись ночью, и, видимо, нашел его. Он распряг оленей, привязал их длинными веревками к деревьям, обозначив каждому отдельное пастбище. Олени своими широкими копытами, как лопатами, разгребали снег и вскоре уже паслись в глубоких снежных траншеях, так что над поверхностью торчали их спины да время от времени показывались рога.

Мы разогрели на костре банку тушенки, натаяли снега, вскипятили чай, поужинали и легли на боковую. Василий спал под открытым небом. На ногах у него меховые чулки ворсом внутрь — чижи, сверху их кисы, так что ногам тепло. Вместо шубы малица из оленьих шкур, а сверху гусь — широкий балахон из оленьего меха. В таком наряде никакой мороз не страшен.

Я был одет так же. Поудобнее примял снег, лег и долго не мог уснуть. В глазах мелькали эти немереные снежные километры. И вдруг представилась огромная заснеженная Сибирь, и вся страна, и где-то крошечная точка на карте — наш «ку-ропаткин чум». Просто не верилось, что недалеко, в ста километрах, ну разве чуть больше, зажег огни город нефтяников —

Нижневартовск. По бетонным дорогам на Самотлорском месторождении несутся автомобили. И это в центре такой же заболоченной, непроходимой тайги.

Говорят, в архивах Томского горного округа сохранились документы об аренде купцами земли для бурения на нефть в Западной Сибири. Но только арендой нефтепромышленные дела и закончились. Да разве можно было, располагая техническими средствами тех времен, добраться до нефти?

Самое богатое месторождение в Западной Сибири — район озера Самотлор. В переводе с хантыйского это название означает «гиблое место». Так оно и есть. Вокруг озера сплошные болота. Случается, даже в разгар зимы трактор вдруг ахнет в незамерзшую под снегом трясину, только верхушка кабины торчит над землей.

Каждую площадку под буровую, каждый метр земли для дороги приходится отвоевывать у болота. А это очень трудоемкая работа. Вначале поперек будущей дороги делают настил из бревен, плотно друг к другу укладывают толстые лесины в несколько слоев. Потом их засыпают песком. Но вот беда — песка-то нет. И здесь на помощь приходят земснаряды. Они вымывают песок из русл рек на берег, а там тысячи машин целыми днями возят песок и засыпают деревянную дорогу, площадки для буровых вышек. После на песок укладывают бетонные плиты. И получается, что дорога эта как понтонный мост, плавучая, только вместо понтонов бревна.

Но отвоеванная суша — это только начало начал. Надо доставить в нефтяной край оборудование. А как? Рекой? Слишком короток период навигации, да и транспорт уж очень медлительный. Самолетом? Дорого. И люди строят железную дорогу. Сейчас она вышла к берегам Оби, а это около семисот километров по тем же болотам.

Да, рано замахивались купцы на нефть Сибири. Не по зубам им был такой орешек. И я вдруг подумал: ведь здесь, где сейчас спит Василий, когда-нибудь пройдет дорога или встанет буровая вышка. Ведь мы находимся на площади Варье-ганского месторождения, еще до конца не разведанного, но перспективного. Разбудит уснувший край рев мощных тягачей и тракторов. И люди будут ездить этой дорогой в автобусе на вахту, затрачивая на путь не два дня, как я, а всего несколько часов.

Наконец я уснул и крепко спал всю ночь, видимо утомленный дорогой, а когда проснулся, уже потрескивали дрова