Юный Натуралист 1975-07, страница 16

14

КАРАВАЕВСКИЙ КАРАВАЙ

Всякий раз у въезда в лагерь машину встряхивало на корнях высоченных сосен. Дежурный, поднимая шлагбаум, длинную березовую слегу с привязанным к комлю обломком валуна, пытался что-то прокричать, но громкая многоголосая песня забивала его крик. Было видно только, как смешно раздвигает он губы, будто пытается захватить побольше прокаленного зноем воздуха. Возле палаток шофер резко тормозил, песня, обрываясь, обгоняла машину, неслась сквозь бронзовые стволы за реку, где неумолчно заливался над рожью жаворонок.

Шофер всегда норовил вернуться на полевой стан пораньше, спешил, чтобы выкроить до обеда несколько свободных минут. Быстро сложив тяпки или грабли, все сбегали с косогора к реке — и тотчас же раздавались внизу суматошные ребячьи крики. Будто и не было долгих часов работы в поле, будто не обжигало спины безжалостное солнце, — все, все заставляла забыть Сендегу.

Широкий речной плес обволакивал прохладой, и хотелось подолгу, раскинув в воде руки, лежать на спине и смотреть, как верховой ветер гонит по небу растрепанную кипень облаков. А потом, выбравшись на крутой откос, нежиться в горячем песке и слушать, как тарахтит где-то за Малым Андрейковом трактор, а в самом селе тихонько поскрипывает колодезный журавель. Нежиться до тех пор, пока не донесется с горы серебряный звук горна.

Почему-то именно это в первую очередь вспомнилось Ире Романовой дома, в Караваеве, когда вернулась она из лагеря труда и отдыха ученической бригады. И поплыли, поплыли воспоминания...

Как выгоняли с поля неизвестно откуда приблудившегося теленка. Ну и смешной был теленок! Забавно взбрыкивая, носился он по молодым зеленям, а когда догнали его, уперся в ребячьи ладони крутым лбом с белой звездочкой посредине — и попробуй, сдвинь с места такого упрямца! Пришлось бы повозиться, если бы не подоспела Наташа Игнать

ева. «Малыш! Малыш! — тихонько позвала она. — Это же ты1 Ну что ты, дурашка!» Бычок вроде бы признал свою знакомую, промычал протяжно, торкнулся в ладонь. Наташа обняла его за шею и увела на дорогу, где в это время показался запыхавшийся подпасок. Потом, когда прошли половину грядок, прореживая свеклу, и повалились, с трудом разгибая спины, на травянистую межу, рассказала Наташа, откуда знает этого упрямого Малыша.

Весной работала она на ферме. Полтора месяца по заданию главного зоотехника учхоза «Караваево» Музы Михайловны Беловой проводила опыт. Дали ей десять двухмесячных телят. Маленькие, они все забавные, все на одно лицо, несмышленыши, что с них взять. Каждый день кормила их Наташа, добавляя в обрат по нескольку граммов препарата «биовит-80». В конце концов хороший оказался препарат, почти килограмм в сутки прибавляли телята, словом, успешно закончила Наташа опыт. А что касается Малыша, так и тут все просто. Спервоначала кормили телят из соски, но вскоре приучили всех к ведру. Всех, кроме одного. С белой звездочкой на лбу. Никак не хотел он бросать соску, потому и назвала его Наташа Малышом. Видно, сильно привязался к ней подопечный, если до лета не забыл, признал.

И еще одна картина. Новая глава их летней страды.

В тот день так же открыл им дежурный шлагбаум, глотая раскрытым ртом воздух, так же тепла была вода в Сендеге, только что-то радостное, волнующе-нетерпеливое будто подстегивало всю бригаду. Громче обычного кричали мальчишки, с разбегу бросаясь в светлые воды; оживленнее переговаривались девчонки, меряя саженками речную ширь. Завтра сенокос! Это значит подъем с первыми петухами, торопливый завтрак и выезд в луга валить клевер.

Ходко шли косилки, срезая росистую траву, никли к земле крупные головки клевера, и, казалось, расстилался по лугу зеленый, в белых горошинах шелк.

Какой же это веселый трудовой праз-