Юный Натуралист 1975-07, страница 17
15 ик _ сенокос! Солнце играет в разноцветных девичьих косынках; басовито гудя, змывают с поникших цветов тяжелые шмели, и стоит над лугом медвяный клеверный дух. А погрузка подсохшего сена на тракторные прицепы или широкие, перевитые поперек лозою телеги, когда кричат подгоняя, сверху; «Подавай! Пода-ай'|я _ и вилы споро вонзаются-в копешку, и оброненный клок сена приятно щекочет потное лицо. А метание стогов с суетой подъезжающих подвод, горбатящихся духмяным клевером, с неумолчной воркотней жирафов-стогокопнителей, с начальственным покрикиванием старшего, ровняющего быстро растущий стог. Да, радостна сенокосная страда, и как жаль, что слишком короток ее срок! Вот и последний воз уложен в тугое тело стога. Осиротел, раздался вширь, лишившись своего праздничного убранства, луг, лишь прыгают по колкой стерне крупные жирные кузнечики, да высоко в небе плачет чибис, будто недоумевая, куда же все подевалось. В лагерь приехали поздно, когда потемнела уж бронза сосновых стволов, и только зеленые вершины еще пунцово рдели в последних солнечных лучах. В столовой готовились уже к ужину. Ставили миски с дымящимся борщом, и на каждом столе в тарелке высилась розовая горка свежей клубники. Действительно, подходящее завершение трудового праздника! Но откуда же, с какой грядки взялись здесь пахучие ароматные ягоды? И каким простым оказался ответ на этот вопрос! Из Малого Андрейкова принесла их Прасковья Михайловна Харчина. Пришла, поставила у кухни лукошко, посокруша-лась, что не застала ребятишек, сказала напоследок: «Это им от меня. Клубничка больно хороша уродилась. Благодарствуйте!» Пионерская дружина Караваевской школы носит имя Героя Советского Союза Ивана Харчина. Вырос он здесь, на костромской земле, в том самом селе, где крипит под ветром колодезный журавель. Отсюда и ушел на фронт. Летом 1944 года Иван Харчин одним из первых форсировал Вислу. Там, на Сандомирском плацдарме и погиб, шагнув в бессмертие. Когда приехали школьники в свой летний лагерь, сразу же переправились через Сендегу, чтобы помочь по хозяйству матери героя. Накололи дров, подняли плетень позади огорода, вскопали грядки. А потом мальчишки с кистями и красками ходили в Малое Аидрейково к знакомому дому. После их визита приветливее стали смотреть на улицу окна в узорах обновленных наличников, а на калитке усадьбы ярко загорелась красная звезда. Воспоминания, воспоминания... Разве забудешь те последние минуты трудового лета? Уже скосили за рекой рожь, и комбайны уш^и на яровые поля, уже подсчитывали специалисты доход школьной бригады, но не хотелось уезжать из обжитого лагеря, не хотелось покидать и сосны, и шлагбаум возле них, и косогор над красавицей Сендегой. До сих пор помнит Ира выступление главного агронома. Он так и сказал, что позже, осенью, получат ребята свежеиспеченный каравай — символ успехов всего Караваевского учхоза. И к этим успехам причастны и они, школьники, на «отлично» сдавшие экзамен за пятую трудовую четверть. Он называл цифры, и не верилось даже, что так много сделала вся бригада, что такой богатый урожай дали шестьдесят школьных гектаров. Как-то так уж получается: всегда лучше запоминаешь то, что конкретно касается и тебя. Вот почему одна цифра врезалась накрепко в память, хоть и звучала статистически суховато: каждый из ребят выработал продукции на 150 рублей. Уезжая домой, все, словно сговорившись, сели спиной к кабине. Повернулись только тогда, когда скрылись за поворотом вершины могучих сосен. Что ж, до следующего лета, Сендега! В. Кулагин Караваевская средняя школа Костромской области рис. И. Филиппова |
