Юный Натуралист 1976-06, страница 54
52 парда. Да вот сейчас вместе с тобой еще мельком увидел. Когда развиднелось, мы отправились на вершину соседнего холма, чтобы отыскать следы ночного гостя, разбудившего нас на вынужденной стоянке вездехода. И нашли! _ Ишь ты, совсем еще свеженькие, а на песке как только что отпечатанные! — умилился Дурды. Не меньше, чем он, и я сам был доволен этим событием. Еще бы! Гепард-то, оказывается, обитает еще на Бадхызе. А здешний житель он илн иностранец — это уж не столь важно. Главное есть! Существует! И. Ракитин САНАТОРИЙ В ПОДНЕБЕСЬЕ Далеко, за южной окраиной Дилижана, за Головино, среди непроходимых лесов, горных круч, у самого поднебесья притаились едва сохранившиеся руины трех деревень, заброшенных тысячелетия назад. Эта местность называется Свинохой. Спят эти деревни мертвым сном, упрятанные от глаз человеческих непроходимыми лесами. Но дороги, которые когда-то соединяли между собой все три деревни, сохранились. Олени, волки, дикие кабаны, медведи, лисы — безраздельные хозяева этих дорог летом и зимой. Наш лесной домик расположен на маленькой поляне у самого обрыва, вблизи одной из достопримечательных деревень. Как-то явился к нам Иван, человек весьма почтенный, известный в Дилижане удачной охотой на медведей н волков. — Арутюн, плоха стала моя Джейран, хочу пустить ее на свободу, пусть погуляет, полечится как сама умеет, силы наберется, — обратился он к отцу, повесив на сук грабового дерева свое бывалое в переделках старинное ружье. — Неудачное время ты выбрал, Иван, волков здесь в этом году рыщет видимо-невидимо, задерут они твою Джейран, — возражал ему отец. — А что же делать? Ведь именно здесь настоящий санаторий для лошадей, тут она поправится. А от волков я задумал Джейран не одну пустить, а с жеребенком. — Возможно, это ее спасет, — соглашался отец, но, немного подумав, добавил: — Но только вряд ли. Как бы то ни было, Джейран с жеребенком поселилась в свинохойских лесах, и мы нет-нет да и встречали их, как-то удачно обходивших волчьи стаи. С тех пор прошел месяц или полтора, и мы вновь увидели Джейран с жеребенком. — Сказал ведь, к добру не приведет твоя затея, — говорил отец, указывая на глубокие раны на бедрах жеребенка: то ли следы клыков, то ли волчьих когтей. — Ты только посмотри, что они сделали с бедной скотиной. — А не хочешь ли ты, Арутюн, посмотреть, что Джейран натворила? — И с этими словами повел нас в глубь леса. Когда мы осмотрели местность, где происходило сражение, были поражены грандиозностью боя. Сколько времени он продолжался, сколько было волков, никто не знает. Но на обширной территории сломаны и смяты кусты, выдрана земля. Иван ведет нас дальше, в глубь леса: там лежит изуродованный, искалеченный матерый волк, волчий вожак. Особенно безжалостно разбита у него пасть. Вся эта картина невольно вселяла в нас большое уважение к Джейран, и как-то неудобно было называть ее кобылой. Мы понимали, если бы не жеребенок, то от Джейран не сохранились бы даже кости. Жеребенок, весь в глубоких ранах, шустро поглядывал на нас своими симпатичными глазами, вел себя так, будто и не ранен совсем и не думает погибать. Иван забрал их домой. На другое лето мы встретили Ивана на прекрасном коне Джалалн. Это был тот жеребенок, что прошел суровую школу испытаний. В. Шаумян ЗАЯЧЬИ ХОРОМЫ Был вечер, и по зеленому склону Печеный катилось к реке закатное солнце. В его красных лучах клеверище было похоже на аккуратно разостланный бархат. По бархату шел трактор с косилкой. Алексей, высунувшись из дверцы, курил. И вдруг увидел, как из-под самых ножей выпрыгнули комочкн. «Зайцы!» — дрогнуло сердце, и Алексей Попов схватился рукой за рычаг. Зайцы скакали па колкой щетине поля. Зайчиха и следом за ней три малыша. Четвертый малыш тоже было прыгнул за ними, но вдруг по-ребячьи испуганно взвизгнул и сунулся мордочкой в землю. «Задело его! Ох ты беда!» — огорчился механизатор. Он поднял зайчонка. Тот, мелко дрожа усами, засучил лапками и затвх. «Отпустить его, что ли?» — подумал и понял, что этого делать нельзя. Отпустить малыша — значит отдать его в когти сыча или |
