Юный Натуралист 1976-08, страница 10

8

карими глазами, а над ними поднимаются темные брови.

все, что ни скажет Вася, — сущая правда. Саша только удивляется да запоминает.

— Летом лосей гнус <из тайги гонит. К рекам. Мы как-то двух лосей видели и с ними лосенка, — начнет рассказывать Вася и тут же отвлечется. — А все тополя, все деревья вокруг школы и по всей улице мы сами посадили. Летом наши ребята в лесничестве работают. Настоящими лесничими. Им даже форму дают, значки, удостоверения. Хочешь пойти туда?

Саша прямо не успевает за Васей. Ему и про двух лосей с лосенком все как следует узнать хочется, и про деревья-то, и про лесничих тем более. Он прямо засыпает Васю (вопросами, а тот только улыбается и разводит руками:

— Чего особенного? Наши лесничие и браконьеров ловят, и следят, чтобы лесных .пожаров не было. А то ведь знаешь? Теперь народу полно в тайге. Люди всякие бывают... Иногда разожгут костер да бросят.

Самые-то письма пошли в Воронеж, когда Саша подружился с Васей. Написал он Мишке с Леней, какие деревья растут около школы >и на улице.

«Вся улица в деревьях, — писал Саша. — Такие высокие, такие большие деревья. Прямо до небес. Их наши ребята посадили. Из 98-й железнодорожной школы. Этой весной еще сажать будем. Так сказал Михаил Васильевич».

Весна наступила в начале мая. Что творилось в тайге! Все реки и 1маленькиэ речушки вышли из берегов, всё позатопили. На пригорках высыпали подснежники, такие крупные, ясные.

— Теперь пора в поход, —сказал Михаил Васильевич и назначил сбор в субботу.

Сразу после школы ребята только домой забежали. Поели да прихватили снаряжение. У каждого свой рюкзак был, потом палатку взяли, Михаил Васильевич ружье принес, Саша пришел с Амуром.

Шли по тайге долго. К вечеру нашли зимовье. Это было старое зимовье. Стенки закопченные. Крыша из коры. Еще капает кое-где с крыши, и на полу сырые лужицы,

Оля на столе стала прибирать — столько пыли на нем было. За печкой ребята нашли консервы, банку сгущенного молока, заржавленные капканы, рассохшуюся бочку.

Михаил Васильевич печку затопил. С ним хорошо очень. Он вроде бы не обращает ни на что особо внимания. Чувствуешь себя самостоятельным. Взрослым.

Когда печка разгорелась, ребята принес

ли плитняк, на печку положили. Это чтобы потеплее было. Раскалится плитняк, дольше тепло держать будет.

Зимовье натопили жарко, даже окошко на ночь закрывать не стали. Пусть черемухой пахнет. Спали и на лавках, и на печке, и прямо на полу. Расстелили палатку и улеглись. Михаил Васильевич в середине, а мальчишки вокруг него. Девочки на печке устроились. Разговоров всяких было! Михаил Васильевич рассказывал, как в лесничестве работал. В Забайкалье. Как на охоту ходил.

В конце концов он велел всем спать.

Завтра рано вставать. Решили же посмотреть, как глухари токуют.

Ладно. Спать, так спать. Тепло. За окном весенний ветер гуляет. Черемуху треплет. Только уснули, вдруг что такое?

«Бах! Бах!» Прямо в зимовье вроде бы выстрелы. Амур залаял. Ребята переполошились.

Михаил Васильевич поднялся, схватил ружье. Тайга ведь. Ночь темная. Вася догадался, свечку зажег, а это плитняк на печке раскалился и стреляет. Снова в зимовье бабахнуло. Тут уж все смеялись, стали плитняк с печки сбрасывать.

Лето пролетело в Усть-Куте быстро. Это, наверное, (потому, что очень уж много всяких дел было. И лесничим Саша был, и браконьеров они с Васей задержали.

Такая жизнь началась интересная! И вот надо же — шриходит он как-то домой, а там дым коромыслом. Мать сидит на узлах, в Улькан ехать собирается. Отца переводят. Железная дорога дальше ушла. Саша выбежал на улицу, обнял Амура, чуть не расплакался.

Подумать только! Ехать в Улькан! А как же Оля, Вася, Михаил Васильевич?

Вот о чем вспоминалось сейчас в Улькане Саше. Он повертел ручку, а потом вывел на бумаге первую фразу: «БАМ начинается у нас». Пока писал, уж смеркаться стало. Он вышел посмотреть Лунный городок.

Амур потянулся, сел около Саши, посмотрел на него. Глаза веселые у Амура, рот почти до ушей. Доволен, значит, что его с собой взяли.

Саша тоже доволен. Стоит со своей собакой около вагона, а мимо взрослые девчата, парни идут.

— Глядите, братцы. Первая собака на Улькане! — обрадовался Валентин Ураков.

Его-то Саша сразу узнал. Он шел, как Михаил Васильевич, в самой середине.

Девушки и парни прошли дальше, а Саша остался с Амуром. Посмотрел, как над невысокими горами луна всходит, послушал, как сверчок в траве, за вагоном, трещит. Мать зажгла свечку, и засветилось их новое окошко.